Выбрались они на свежий воздух, хлебнули живого кислорода, и на радостях, что хоть сами-то живые остались, двинули в Столешников переулок, в недалекий кабачок по прозванию «Яма», по кружке пивка садануть, а то и по две… Пока молодые да неженатые. Жизнь продолжается! Кто им может запретить? Да никто! Даже все марксистско-ленинские профессора вместе взятые.

Вот как раньше в Литинституте жили… Смешно вспоминать. А что касается халявы, то она, конечно, случалась иногда, но, по большому счету, была она мизерной, глупой, незначительной… А вот если бы можно было жизнь на халяву прожить, проскакать, и чтоб молодость и здоровье не потратить, да на второй круг развернуться. Вот это бы, наверное, была действительно халява. Только так не бывает.

И не надо.

Был у меня хороший приятель Андрей. Из тех краев и земель приехал, где все само родится, и садить не надо. И таланты — тоже. На поэзии учился. Любил страшно выпить, везде со мной ходил… Все ждал, когда я выпивку куплю. А как выпьет, так зарумянится весь… и все спрашивал, выпимши:

— Ш-шурик, а правда, что я на царя похож, на Николая Второго? — он заикался немного и очки носил.

— Ну, — говорю, — только ты в очках.

— А-ага, — спохватится он и быстро очечки снимет, чтоб сходство нагляднее было, поглядит на себя в зеркало — и ко мне, чтоб я оценил: Как, похож?

— Ну, — говорю, — может, и похож… Вон и борода у тебя есть, и усы ты подкрутил, вроде, похоже…

А борода у него правда была. Не буду утверждать, что как у Николая II, но — была. Он в ней пять лет ходил и ни разу не сбрил. Это ж сколько терпения надо! Ну, борода, она у многих есть, у меня тоже была, но это не значит, что я на кого-то похож, тем более на царя.

Так и разглядываю его, что поделаешь, раз товарищ просит… А глаза у него были чуть близко посажены к переносице, без очков-то сильно заметно… А еще вроде как косинка легкая есть… «Да, — думаю, — однако, не очень-то ты на него похож». Потом на уши его погляжу… А на ушах-то у него — еще волосы, шерсть пучками растет! Вот тебе и Николай II! Не дай Бог нам такого царя!

Не то чтобы он мне совсем близкий человек был, — жил по большому счету своей скрытной жизнью, был сильно себе на уме, — но заходил часто, раз по десять на дню. А как выпьет, опять очки снимет:

— Ну что, Ш-шурик, похож я на царя?

— Похож, похож, — говорю, чтоб не обидеть. — Ты уж лучше Новиковым будь, который в девятнадцатом веке жил, масоном.

Он хмыкнет:

— Ладно… — говорит, — буду тогда Новиковым, масоном. Масоном — тоже хорошо.

А лучше всего, конечно, быть самим собой. Он знаменитое стихотворение написал: «Купание полиэтилена». О том, как полиэтилен — язык вывихнешь пока выговорить — после мытья сохнет на веревке, сверкает и шелестит на ветру… Авангардное.

Вообще-то у меня приятелей и дружков в Литинституте много было, если про всех написать, никакой бумаги не хватит.

В Планерном мы с ним первый раз пересеклись и сразу стали отношения выяснять: он за мной бежал и палкой мне в спину тыкал, а я от него убежать пытался… Так и не смог убежать…

А в Планерном хорошая спортивная база была, наше начальство ее на зиму арендовало, и нас, студентов, возили туда на выходные физкультурой позаниматься — на лыжах побегать, короче, подышать свежим воздухом и здоровья поднабраться. И еще — обеды там были бесплатные, бери талон и иди питайся, вкусно и сытно. Даже иногда можно было исхитриться и на два талона пообедать, смотря, сколько в тебя влезет.

Вообще-то все наши ребята к физкультуре не очень были расположены, с прохладцей к ней относились, но на спортивную базу всегда ездили с большим удовольствием. И — правильно. Считай, что как на дачу за город выбрался и активно там отдохнул. Румяный оттуда возвращаешься, здоровьем так и пышешь… Конечно, сразу и стихи хорошие в голову лезут, и проза, смотря чем занимаешься, потому что очистил мозги кислородом, продул и — поперло! А то, бывает, некоторые ходят по общежитию, маются. «Ой, — говорят, — что-то сегодня совсем не пишется». А другие им поддакивают: «Так ведь и вчера тоже не писалось, ни строчки не вылезло!» А как вы хотели? Надо физкультурой заниматься. В здоровом теле — здоровый дух. А раз так, значит, и мозги нормально работают: и сегодня строчку дадут, и завтра, так, глядишь, к концу года этих строчек порядочно соберется.

А встречал нас на базе Иван Кириллович Чирков — любимый наш физкультурник, преподователь, человек в Литинституте знаменитый, о нем я обязательно расскажу отдельно. Я его ласково называл «Иван Кирялович». Почему? Тоже потом объясню…

Вот в один из выходных дней все поехали на базу и я решил с ними выбраться… А то еще ни разу не ездил, все мне почему-то некогда было. А умные-то наши студенты постоянно туда ездили, потому что выгода сплошная со всех сторон: и здоровье получил, и покушал бесплатно. Так и я себе сказал: «Давай-ка поезжай, не дурней других, не упускай возможности, дядя Саша, береги здоровье смолоду… Ты же еще молодой, а то если ничем не будешь заниматься, особенно — спортом, то что из тебя к сорока годам будет? Развалина — вот что». Так и поехал в Планерное, пристроился к группе своих спортсменов, я — тоже хитрый и к спорту неравнодушный.