— Ви! — дернула я мужа за руку, что все еще держала.

— Я обновил заклинание, так что темного бояться не надо.

Я быстренько отпустила его руку. Лучше все же я сама это проверю. И не проронив ни слова, умчалась к спальне, где Василис должна была укладывать моего сына спать. Но сына в комнате не оказалось, как и няни. Я позвала, никто не откликнулся. Бегом спустилась к мужу, а там уже и сын, и няня. Они дружненько между собой что-то обсуждали. Когда увидели меня — замолчали. Я услышала только: «… я все сказал!» — предназначенное для Василис.

— Что тут происходит? Почему Вилиал еще не в постели? — спросила я у няни.

— Мы уже идем… — ответила дама, косясь на моего мужа.

— Не надо. Вы уже там были и результат… на лицо. Так что я лучше сама. Ви, сыночек, пошли с мамой, — протянула я руку сынишке.

Тот с радостью побежал ко мне, и мы поднялись в его комнату.

Когда укладывала ребенка спать, он у меня неожиданно спросил:

— Мам, а дядя Ал к нам еще плидет?

— Надеюсь, что нет, сынок.

Я порадовалась, что в свете свечи не видно, как мои щеки против воли заалели, при упоминании нежданного гостя.

— Почему? Он холоший и с ним весео!

— У него много дел, мой хороший. А сейчас спи! — я поцеловала в лобик сынишку и запела нашу колыбельную.

Когда я была маленькой, мама всегда мне пела колыбельную.

Как трава у дома шевелит листвой,

Как Луна на небе освещает путь,

Так и ты будь счастлив!

Маму не забудь.

Будет вечер ласков,

Будет радость, смех.

Но найди под маской

Тех, кто хуже всех.

Когда сын уснул, я потихоньку направилась к выходу, что бы привести себя в порядок перед сном и смыть все события сегодняшнего дня. Но стоило мне приоткрыть дверь, как дверь в комнату мужа открылась и оттуда вышла Василис. Оглядев коридор, она направилась на первый этаж. А что она собственно дела в комнате Орлайна? Неужели они…

Нет, такого просто не может быть! Он, конечно, ее защищает, доверяет… А может все же такое может быть?

Я, как только представила, что они там вдвоем… наслаждались друг другом, меня бросило в жар и захотелось кричать, вырвать волосы этой выдре, некроманту засунуть его магию в то место, откуда не вытащить. И вспомнился его вечно снисходительный взгляд.

А я, дура, от Жуалина, как от огня шарахалась! Да он в тысячу раз лучше этого… изменника… предателя!

Как он мог так со мной поступить? КАК? Разве я не была хорошей послушно женой? Разве я не дарила ему ночи любви, когда он этого хотел? Неужели я заслужила такого отношения к себе?

Предатель! Предатель! Зачем он так со мной? Зачем? Что я делаю не так? ЧТО?!

Я так и стояла у приоткрытой двери не решаясь сделать шаг в коридор. Может, мне все показалось? Может, я вообще сплю?

Из раздумий меня вырвал заворочавшийся сын. Нечего стоять в проходе, надо двигаться вперед.

Когда я проходила мимо спальни мужа, меня так и подмывало зайти и сказать ему все, что я о нем думаю. Удержало от порыва только то, что он итак на меня сегодня зол. А разве я виновата, что этот принц к нам зачастил?! Дома чаще бывать надо, а то когда-нибудь и я могу оказаться в спальне не одна.

В раздумьях остановилась у своей комнаты. Нет, не пойду к нему! Пусть давится своей Василис! Но меня он тоже не получит! Одной ему более, чем достаточно!

Я решительно распахнула дверь, но шагнуть за порог не успела — открылась дверь в спальню мужа. Мелькнула мысль, какая дама на этот раз покажется из-за двери. Но смотрела на меня совсем даже не дама. Смотрел супруг, и я это чувствовала спиной.

— Ты долго сына укладывала, — констатировал Орлайн.

Мне так хотелось сказать что, зато он управился быстро, но гневить итак злого некроманта — это верх глупости. Поэтому я ничего не ответила и продолжала стоять не поворачиваясь.

— Ты видела, — догадался муж о странности моего поведения. — Все совсем не так, как тебе показалось!

— Мне… — еле сдержала всхлип, — ничего не казалось. Спокойной но…, - голос предательски дрогнул, — …ночи.

Я уверенно, по крайней мере, мне хотелось считать, что выглядело это именно так, шагнула за порог в свою комнату и закрыла за собой дверь. Ровная спина продержалась ровно до скрытия с глаз мужа. Дальше плечи поникли и содрогнулись в первом беззвучном рыдании. Потом во-втором, третьем… Упала на кровать и зашлась рыданиями.

Корила себя за все! В первую очередь за глупость. Это какой дурой надо быть, что бы совсем не замечать очевидных вещей. Я, как идиотка, надеялась, что она его какая-нибудь дальняя родственница, но никак не… Зачем они так со мной? Чем я заслужила такое отношение?

— Ты и сейчас мне скажешь, что он лучшее, что могло произойти со мной? — посмотрела я в темное ночное небо, безмолвно смотрящее на меня из оконного проема, обращаясь к давно почившей матери. — Это ты имела ввиду, когда говорила, что я много для него значу? ЭТО?!