Когда Энджи откинула голову, ахнув от моего вторжения, то я заметил, как на ее шее быстро бьется пульс.

Схватив ее за ягодицы, я дернул принцессу на себя.

Я пробормотал ее имя, а когда Энджи снова посмотрела в мои глаза, то наклонил голову, потянувшись к ее рту. Я впился в ее губы, поцеловав, затем оттолкнул ее бедра и снова дернул на себя. Еще раз. Еще быстрее.

Энджи начала покачиваться, подстраиваясь под темп. Восхитительно.

Принцесса застонала. Тевек! Какой прекрасный звук. Все чаще и чаще, соответствуя моему нарастающему темпу. Я ощутил напряжение в своей спине, а затем покалывающее удовольствие внутри. Я заворчал от усилия сдержаться…

Но Энджи вцепилась в мои рога, и я взорвался.

Мое зрение расплылось.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что все еще нависаю над Энджи, задыхаясь, будто бегал часами. Из-под моего тела выглядывали только пальчики принцессы, обернутые вокруг моих рук. Я навалился на Энджи всем своим весом. Когда я попытался перевернуться на спину, чтобы освободить принцессу, но заметил, насколько медленно двигалось мое тело. Мои рефлексы стали вялыми.

Я пришел в такой ужас, что не мог выразить это словами. Я едва мог функционировать. Энджи затрахала меня до безумия.

А я даже должным образом не заставил ее кончить.

Вот теперь я действительно пришел в ужас.

Сколько мне удалось выдержать? Шесть, семь толчков? Я был потрясен.

Но когда я посмотрел в лицо Энджи, то она улыбнулась.

— Не переживай так, большой парень. Мне еще никогда не было хорошо так, как с тобой. Честно.

Я хмыкнул и, все еще пытаясь отдышаться, прикоснулся своим лбом к ее.

— Ауч, — захныкала Энджи. Я со стоном поднял голову и начал целовать ее лицо. — Ммм, я знаю, как ты можешь загладить вину. — Она подарила мне игривую улыбку, все еще прижимая ладонь к своему лбу.

Неожиданно Энджи второй рукой схватила меня за рог и направила вниз, и еще ниже по своему телу…

Мои глаза округлились, а губы растянулись в улыбке.

Да. Да, я могу заставить ее забыть о боли.

Мы оставались в этом номере в течение трех дней. Хотя нужно было уходить. Мне было необходимо увезти нас с этой планеты. Но я не мог заставить себя покинуть ее тело на достаточно долгий период, чтобы сделать хоть что-то, кроме как обеспечить Энджи пропитанием.

На второй день в наш номер заглянула хозяйка гостиницы. Но принюхавшись к предательскому аромату спаривания, — тем более все слышали о существовании ракхии, но никогда не видели, не говоря уже о гладиаторе, который нашел пару — ее глаза широко распахнулись. Она выронила поднос с нашим завтраком и чуть не заплакала, когда дверная ручка заела. Женщина сбежала, и мы не видели ее до тех пор, пока я не отправился оплачивать счет.

Это чувство было таким сильным.

Желание убивать других мужчин. Оно выходило за пределы защиты моей женщины. Всепроникающий и раздраженный монстр внутри меня считал каждый пристальный взгляд угрозой, воспринимал каждый шаг в нашу сторону, как акт агрессии.

И мое тело реагировало соответственно.

Казалось, мои мышцы стали еще больше. Рычание не покидало мои губы. Внезапно, больше никто не проявил интереса к простому матчу по армреслингу со мной. Они не осмеливались.

Потому что они видели это. Чувствовали запах. Все понимали.

Как и я.

И тогда мы начали ловить эти странные взгляды. Знающие взгляды. Будто людей предупредили по поводу нас. Все-таки мы находились в розыске.

Мне хотелось верить, что виной тому были мои братья, которые расспрашивали о нас, я думал, что они так или иначе оставили мне какое-то послание. Тем не менее… я ощущал что-то другое. Что-то угрожающее нам.

Как будто на нас охотятся.

Поскольку возможности для армреслинга внезапно иссякли, я вернулся к первоначальному плану. Более рискованному. Ведь мужчины любят смотреть на хороший бой. Любят смотреть на ракхии. Мы известны своей силой и жестокостью.

Но ракхии, нашедшие пару? Я не собирался использовать этот аргумент при сделке, но мне было интересно, задействует ли информацию агент. Мне нужны были деньги. Нам нужны были деньги, точка. Поэтому мне стоило научиться как-то сдерживать свое беспокойство по поводу безопасности Энджи. И нужно было выяснить, как защитить принцессу, пока я сам нахожусь на арене.

Обезумевший. В самом разгаре драки.

А если ей будет что-то угрожать?

Нельзя было допустить никаких «если»… и я это знал.

Я был вне себя от разочарования и заботы о благополучии Энджи.

Мой агент тоже не смог бы обеспечить безопасность принцессе. Сама попытка организовать бой была утомительной, неблагодарной, бесплодной работой.

Не только Энджи находилась в постоянной опасности… над ее окружением тоже нависала угроза.

Потому что я мог убить их.

Я зарычал на того, кто, как я надеялся, был рентабельным клиентом, заставляя его вскочить со стула и убежать. Тевек! Но когда он уставился на Энджи, то дал мне повод. Я снял принцессу со своих колен и приобнял, пока она не обрела равновесие. Энджи практически заснула, пока я пытался заполучить сражение.