Оценив обстановку, как зашедшую в тупик, Володя перешел от слов к делу. Он поехал в Зеренду, с целью воссоединить разбитую семью дочери. Римма была крайне недовольна таким поступком мужа, но, что она могла сделать, если Володя что решал, то и делал. Упрямству её мужа, мог позавидовать любой осёл!

Видавший виды на своем веку, Володя приехал в Зеренду и ужаснулся. От бывшего атлета, подводника остались только его скелет и обвисшие мощи. Квартира дочери, обставленная мебелью со знаком качества Карагандинской мебельной фабрики, теперь напоминала притон алкоголиков. Собутыльников своего зятя Володя разогнал взашей, а самого Евгения встряхнул морально и физически, чтобы тот опомнился и вспомнил, что у него есть жена, дочь и ответственность главы семьи.

Потом Володя ежедневно варил картошку и картофельный суп с консервами, которыми его щедро снабдила в дорогу Римма, откармливая сбившегося с пути мужчину и помогая ему привести квартиру в порядок. Женя мечтал увидеть новорожденную дочь, но в душе боялся признать себя отцом, к отцовству он был не готов.

Когда квартира была приведена в божеский вид, Женя попросил у тестя 50 рублей, чтобы рассчитаться с долгами. Володя не хотел оскорбить трезвого зятя недоверием, как никак десять дней жили они бок о бок, и тот пропил эти деньги за один вечер.

Утром следующего дня Женя очнулся от похмелья. У него страшно болела голова, и нестерпимо сохло во рту. Какое-то время он долго всматривался в сидящего рядом с ним представительного мужчину, одетого в костюм с орденской планкой на груди, и никак не мог припомнить, каким образом он оказался в мягком кресле у окна междугороднего автобуса, и почему его сосед по креслу сильно смахивал на Вериного отца.

– Евгений, ты для меня второй сын, – начал свою речь сосед, и Женя сразу понял, кто сидит рядом с ним. – Ты болен, мой сын, и тебе нужно лечиться от алкоголизма. Евгений ты имеешь жену и дочь. Мы с мамой всё сделаем, чтобы тебе помочь.

После этих слов Женя понял, что это был не сон. Он едет с отцом Веры в Караганду. В этот момент испуг дрожью прошелся по телу. Он боялся встречи с женой, словно ему предстояло поднять штангу, которую ему поднять невмоготу. Менять что-то было уже поздно, он сидел в междугороднем автобусе, который мчался в направлении Караганды.

Вера не сразу узнала в отощавшем мужчине с серым осунувшимся лицом и в замызганном пиджаке, болтающемся на нем, как на вешалке, своего мужа, родного и любимого, и ею овладело томительное чувство жалости к нему. Она ничего уже не могла с собой поделать, ибо все эти месяцы разлуки она скучала по нему, единственному, кому когда-то отдала свое сердце. Может быть, ее выбор оказался ошибочным, но Вера будет ему верна, несмотря ни на что.

Через пять день нарколог равнодушно вшил в ягодичную мышцу Евгения спираль, в которой находился яд, убивающий человека, употребившего хоть одну каплю алкоголя. Вернее, яд находился в одной из десяти спиралей. Но доктор взял для инъекций спираль наугад, ибо он сам не знал, в какой именно из спиралей находится этот яд. Теперь у Жени выбора не было: либо пан, либо пропал.

Оклемавшись на дармовых харчах у тещи, молодой мужчина вновь почувствовал вкус жизни женатого человек. Он увез Веру с дочерью обратно в Зеренду, а Римма с Володей их благословили на дорогу.

Хотя Римма долго не могла простить мужу того, что тот собственноручно принудил дочь жить с алкоголиком, а Володя этого и не отрицал. После того, как он возился с Женей в Зеренде, возвращая его к жизни, мировоззрение умудренного опытом мужчины дало сбой, и Володя сделался агрессивным борцом за трезвость и за здоровый образ жизни, а его зять хоть и перестал употреблять спиртное, но счастливее от этого не стал.

Трезвый Женя постепенно превращался в злого, угрюмого, недовольного жизнью, человека, которому даже друзья становились в тягость. Сама Вера не обращала внимание на изменение характера мужа, она терпела его выходки, и ждала, когда к мужу возвратятся силы, ум и врождённое чувство юмора.

Женя вновь продолжил заочную учёбу в Петропавловском институте и устроился на работу в бригаду лесников-пожарников. Под осень он привозил Женя домой целые сумки грибов, от одного вида которых у Веры ползли глаза на лоб, потому что каждый гриб перед засолкой нужно было почистить и помыть в пяти водах, а эти лесные грибы, тысячами, плавали в ванне. Но разве такая мелочь могла помешать ее счастью, быть женой непьющего человека.

Катюша радовала родителей своей самостоятельностью, она не давала себя ласкать, и вскоре превратилась в маленького диктатора. Девочка требовала еду, а когда ее отняли от груди, то устроила лежачую забастовку: целые дни лежала она в постели, отказываясь от еды. После года Катя уже с спросонья приказывала вывести ее на прогулку и с недетской одержимостью сопротивлялась укладыванию в кровать, пока она не поняла, что ее дочь перешла все границы дозволенности!

Однажды, гости сами уснули за накрытым столом, дожидаясь Веру, которая так и не смогла уговорить своего ребенка ночью спать.

Показать годовалому ребенку, кто в доме хозяин, стало делом первой важности. Поэтому на следующий вечер Вера прочитала ребенку только три книжки, потом без уговоров уложила годовалую дочь в кроватку, накрыла ее по самую макушку одеялом, а придавила одеяло руками, чтобы малышка не вырвалась на свободу. Катя изо всех сил пыталась вылезти из одеяльного капкана, но Вера была сильнее. В заключение, девочка сумела высунуть только свою ручку и указательным пальчиком пригрозила маме: – Но, но, но, мамка.