В мире Гифта, как он сам мне рассказывал во время нашего путешествия по царству Сна, рунические символы (или символы беды, как он сам их называл) считались недобрым знаком, ибо напоминали о Великой Беде, и те несчастные, у которых на теле от рождения были подобные знаки, зачастую подвергались остракизму, а то и чему похуже. Девушка с заметным родимым пятном в виде «символа беды» вряд ли могла надеяться выйти замуж; а старшего сына, если у него имелась подобная отметина, в семье безжалостно обделяли в пользу других детей. Однако кроме этих спорадически проявлявшихся осколков магии в мире Гифта практически не осталось и следа от былого могущества асов, связанного с их способностью придавать реальности ту или иную форму или же совсем ее переделывать.

Мир Попрыгуньи – мир во многих отношениях поистине удивительный, потрясающий, с этими своими светящимися говорящими экранами и магическими порталами, – и вовсе никакой связи с первородным Огнем не имел. Хотя мир компьютерной игры «Asgard!» был, по-моему, все же отчасти связан с нашим миром, однако реальность этого компьютерного мирка была полна изъянов и во многом являлась лишь неточным отражением нашей реальности, и полностью доверять ей было нельзя, ибо она практически не отделяла царство Реальности от царства Сна. Мир Джонатана Гифта был полон загадок, связанных с исчезновением асов. Руны, легенды старого Асгарда, пепел, упавший с небес, обломки моста Биврёст, обрушившегося на равнину Идавёлль – всего этого там было еще предостаточно, и оно словно ожидало, когда его используют вновь. Так что Мимиру, чтобы это осуществить, требовалось только одно: подходящее физическое тело, в котором он мог бы возродиться, а уж затем попытаться вновь вернуть себе и прежнее обличье, и былое могущество. Он мог бы даже и богом в этом мире стать.

– Значит, Гифт уже подыскал для Мимира подходящего «квартирного хозяина»? – спросил Один, и по лихорадочному блеску его зрячего глаза я догадался, насколько он всем этим взволнован. – И «хозяин» был подходящий, с действующей рунической отметиной?

– Именно так, – подтвердил я. – Но Джонатана терзали сомнения. Он ведь уже достаточно хорошо знал Оракула и представлял себе, каковы на самом деле его амбиции. Он также понимал, что если Мимир окажется внутри правильно подобранного тела, то его могущество может стать очень опасным.

– Ну а ты, разумеется, казался ему совершенно безопасным, – усмехнулся Один. Впрочем, он явно был со мной согласен, хоть и продолжал язвительно усмехаться. – Итак… где же теперь твоя-то хозяйка? И как ты намерен ею управлять? Ведь у бодрствующих людей на все свое мнение, так что, если только ты не собираешься проникнуть в ее мысли посредством реки Сновидений, вполне может оказаться, что у нее имеются собственные идеи и планы.

– Не беспокойся. У меня тоже некий план имеется, – сказал я.

Один вздохнул.

– Вот как раз этого-то я больше всего и боюсь.

Я утверждаю: план нужно иметь всегда! А также и некий план-дублер. А также – еще один, третий, план на тот случай, если и с планом-дублером не выгорит. И всегда следует заранее планировать пути отступления – вдруг придется плюнуть на все свои планы и спасаться бегством? Может, это и производит впечатление чрезмерной осторожности, однако такая стратегия никогда еще меня не подводила, а ведь мне приходилось бывать в очень и очень опасных местах.

Однако, несмотря на все мои расчеты, мне показалось – ибо приземлились мы в полной темноте, – что мы все же слегка ошиблись. Правда, Джонатан чрезвычайно подробно все мне объяснил, но, как только Слейпнир остановился и мы оказались в физическом мире, я увидел, что мы находимся не на поверхности земли, а под землей, как бы в огромном погребе с земляным полом и стенами из скальной породы, где сильно пахнет пылью и специями.

Один слез со Слейпнира, уже успевшего принять обличье маленького коротконогого пони – лошадками такого типа Подземный Народ пользуется, создавая свои туннели и шахты. Это была и впрямь самая подходящая для здешнего окружения физическая форма: туннель перед нами выглядел довольно низким, хотя и достаточно широким и вел в некое просторное помещение, более всего похожее на хранилище. Поскольку я был все еще лишен физической формы, то оказался просто не в состоянии как следует все рассмотреть, но, безусловно, чувствовал, что примерно представляет собой топография этого подземного пространства, и догадывался, что передо мной лишь малая часть огромной и весьма разветвленной системы туннелей и сводов, расположенных непосредственно под Университетом Конца Света.

– Что мы здесь делаем? – спросил Один, высекая огонь – о нет, не с помощью магии, а всего лишь с помощью скромной трутницы, которую, должно быть, обнаружил в кармане Джонатана. Когда вспыхнул маленький огонек, то первое, что мы увидели, это множество крыс, разбегавшихся во все стороны и прятавшихся в щелястых стенах.

«Имей терпение, – сказал я – беззвучно, мысленно, поскольку эта связь между нами пока сохранялась. – Мне сейчас нужно, чтобы ты произнес некое слово. А точнее – некое имя».

И я мысленно назвал ему это имя – выговаривая его очень медленно и стараясь, чтобы он непременно правильно воспроизвел каждый звук.

– И что в результате произойдет? Что конкретно? – Один явно начинал догадываться (и не без оснований!), что тут не обойдется без трюкачества или даже обмана.

– У Джонатана были помощники, – сказал я. – Точно так же, как и у нас в игре «Asgard!». И его мир был в определенном смысле значительно ближе к нашему, чем тот, в который мы попали благодаря этой игре. Оракул с давних пор планировал возможность обретения реальной плоти. Но отыскать такого «квартирного хозяина», который охотно подчинялся бы всем его желаниям, оказалось не так-то просто. Конечно, человеком, не имеющим собственного рунического знака и, в общем-то, слабаком, командовать можно. Но тот, кто обладает достаточно сильным и развитым интеллектом, вполне может и сопротивление оказать. Однако Оракул хотел именно такого «хозяина», умного и обладающего силой воли, то есть способного в случае необходимости не только самостоятельно управлять рунами, но и сражаться с их помощью.