Шрифт:
— Да.
— Найди путь для его достижения.
— Но я боюсь, — сказал Малкольм. — Что мне делать со страхом?
— Это, пожалуй, единственный и самый страшный грех людей.
— Без философии можно?
— А как же нам, докторам, без нее родимой, — Джеймс улыбнулся.
Он повесил нож на место и вернулся к столу, за которым сидел Малкольм.
— Тогда слушай историю нашего с мамой знакомства, — сказал мистер Стоун:
«Так знакомятся только в кино, — шутила Оливия.
Мы встретились в букинистическом магазине. Она прохаживалась среди полок с книгами. Я заметил ее не сразу, но когда заметил, не мог оторвать взгляд. Меня как будто опоили. Туман перед глазами, я никого не вижу кроме нее. Она медленно шла через зал, изредка останавливалась, брала книгу, изучала ее и ставила на место. Наверняка, она заметила мой удивленный взгляд, но не подала вида. Она с улыбкой обошла меня, и мы оба направились к кассе. Заметив книгу, которую я держал в руках, она произнесла:
— Невероятно, вот ее то я и искала.
— Но я уже ее купил, — соврал я.
— Жаль, — ответила она.
Она стала отходить, но потом обернулась и спросила, не могу ли я продать ей книгу.
— Я нашел выход, — сказал я. — Понимаете, эту книгу я долго искал, и не хотел бы с ней расставаться. Выходите за меня, и я подарю ее вам. Она прекрасно будет смотреться в библиотеке в нашем доме.
— Как вы скоры на расправу, капитан, — сказала она.
На мне была военная форма.
— Майор, — ответил я.
Она засмеялась. Я заплатил за книгу и отдал ей. В этот вечер мы ужинали в маленьком кофе. На следующий день я улетел в последнюю командировку. Она ждала меня два месяца. Когда я вернулся, мы поженились, а через три года родились вы с сестрой».
Джеймс налил себе гранатового сока. Взял другой стакан, налил сыну и поставил перед ним.
— У меня нет прямых инструкций, как тебе поступить. Я точно знаю, что если ты поборешь сомнения, ты достигнешь всего. Ты хочешь, с ней познакомиться, подойди и познакомься. Все!
Малкольм задумчиво смотрел в стакан.
— А что мне сказать?
— Ну, не знаю, например: «Твой отец — инопланетянин? Потому что на планете Земля, таких, как ты, я никогда не встречал!» или вот «Если быть красивой — преступление, то ты однозначно виновна!»
— Круто… — проговорил Малкольм — Еще есть варианты?
Джеймс улыбнулся.
— Я посмотрел в словаре синоним слова «прекрасная», твое имя там тоже было…, а меня зовут Малкольм…
Отец и сын одновременно подняли стаканы, ударили ими и выпили по глотку. Гранатовый сок приятно щипал язык и горло.
— Просто, подойди и представься. Если она та, все будет хорошо, если нет, так ей и надо. Пойми, главное — процесс, а результат — побочный эффект.
Последних слов отца Малкольм не понял. Примерно неделю после разговора с отцом он «набирался смелости» и строил планы: как бы реализовать «постановочное знакомство».
План не пригодился.
Они встретились в столовой. Малкольма занимали мысли о тренировках по стрельбе из пистолета. Он хорошо стрелял, но в этот день словно увидел пистолет впервые. Тренер ничего не сказал, но его взгляд говорил о многом.
Стоя в очереди в столовой, он пытался понять, что произошло на тренировке. Впереди стояли три девочки, которые о чем-то оживленно спорили. Малкольм медленно двигал разнос. Он взял салат из огурца и редиса, посыпанный мелко нарезанным укропом и петрушкой, картофельное пюре и рыбу запеченную под сыром. Он неторопливо двигал разнос, практически не смотря по сторонам. Малкольм потянулся за кексом, но отвлекся. Вместо кекса под рукой он почувствовал нежную девичью руку и услышал голос.
— Мама, часто говорит мне: «сладенькая моя». Но я искренне надеюсь, что ты не будешь есть мою руку.
Малкольма как будто окатили ледяной водой. Он держал руку Деборы Маклин. — Извини, я хотел взять кекс, — сказал он. — Но ты первая. Он твой.
— Ну что ты! Ты так вцепился в мою руку, что я подумала он тебе нужнее. Тем более он последний. Бери.
Малкольм все еще ощущал тепло ее руки и чувствовал себя странно. Ему нравилось это ощущение, но он чувствовал себя неловко и хотел сказать что-то оригинальное, чтобы не выдать смущения.
— Ты меня не застрелишь из лука?
Только и смог придумать он, от чего почувствовал себя болваном. Он улыбнулся и покраснел. Она улыбнулась в ответ и ответила:
— Я слышала ты хорошо бегаешь.
— Да и неплохой наездник.
Он почувствовал себя еще большим болваном.
— Кажется, мне пора скакать отсюда, — сказал он.
— Подожди, я придумала. Мы можем съесть его вместе.
Дебора взяла нож, и разрезав кекс, половинку положила себе на тарелку.
— Ваш ход, — сказала она с улыбкой.
Малкольм взял оставшуюся половинку кекса. Пока они шли через столовую, Дебора о чем-то спрашивала Малкольма, он говорил почти на автопилоте.
— Меня зовут Дебора.
— Малкольм.
…
— Откуда ты?
— Литлхоуп отсюда недалеко?
— А я из Бангора.
— Штат Мэн?
— Нет то, что рядом с Бэлфастом.
…
— Приятно было пообщаться.
— И мне.
Он стоял рядом с ней и слушал музыку ее голоса, вдыхал ее аромат и надеялся, что отвечает впопад. Вечером, лежа в полутьме своей комнаты, Малкольм пытался вспомнить, о чем он разговаривал с Деборой, но не помнил слов. Он помнил ощущения, и они ему нравились. Этот краткий разговор походил на сладкий, сказочный, предрассветный сон, когда первые утренние лучи солнца заставляют открыть глаза и проснуться, но ощущение волшебства остается где-то рядом и заставляет улыбаться.
Прошло больше двух недель с их первого разговора. Они изредка виделись в коридорах школы. Приветствовали друг друга, улыбались и расходились. Оказалось, сделать еще шаг для него тоже непросто.
В выходные, на очередных вечерних посиделках за игрой в шашки, он рассказал отцу о прошедшей неделе. Джеймс задумчиво смотрел на доску.
— Теряешь время, сын.
— Не понял? — удивился Малкольм.
— Время — самый жестокий кредитор. Твой кредит неизменно растет, и нет никакой возможности выплатить проценты.