«Это сон», — догадался Малкольм.

За его спиной раздался шелест. Он повернулся. В центре «Колодца странствий» стояла высокая девочка. Темно-рыжие волосы, собранные в замысловатую корону, отливали медью на солнце. Зеленые глаза горели, как чистые, яркие изумруды. Веснушки придавали ее лицу лисье лукавство. Её лицо приковывало к себе естественной красотой.

Малкольм мотнул головой в надежде, что видение пропадет. Девочка улыбнулась и стала медленно приближаться.

— Я тебя знаю? — спросил он.

— В прошлый раз, ты не сыпал банальности, — засмеялась она.

— Я вспомнил тебя, — сказал он.

Она опустила взгляд на его колени. Малкольм с силой сжимал их руками. Костяшки пальцев побелели.

— Издержки работы, — сказал он, расслабляясь.

— Она тебе нравится, твоя работа? — спросила девочка.

Она подошла к самому краю скалы. Ветер трепал ее платье и казалось, что она висит в воздухе, легкая и невесомая. Она повернула голову и посмотрела на него. Он попытался встать, но не смог.

— Я только учусь, — ответил он, пытаясь встать.

— Не торопись. Твой организм исцелится сам, — заговорила она. — Ты не спишь, ты без сознания.

Она смотрела, как облака медленно расходятся от центральной башни Тойторра, обнажая почти игрушечный город. Вдруг она повернулась и подошла к нему.

— Вы нашли последний ключ? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Последний? — удивился Малкольм.

— Хорошо, — сказала она и отвернулась.

— Что хорошо? — не понял Малкольм.

— Вы нашли ключ, это хорошо, — тихо сказала она.

— Откуда ты знаешь? — удивился он.

— По твоим глазам, — она улыбнулась. — Тебя можно читать как открытую книгу.

Малкольм пожал плечами.

— Это плохо, — сказала он.

— Это нормально, — сказала она. — Со временем придет опыт и силы.

Малкольму удалось встать. Он подошел к ней и протянул руку, чтобы коснуться ее волос. Она повернулась к нему, улыбнулась и легонько коснулась его лба.

— Тебе пора, — сказала она и надавила.

Малкольм полетел со скалы вниз…»

— Осторожнее, друг! — крикнул Дуглас.

Он отбил выставленную вперед руку Малкольма. Маленькая шаровая молния сорвалась с его руки и, пролетев пару ярдов, упала на землю. Она с шипением и свистом исчезла.

— Ты еще слаб, но опасен, — сказал Дуглас. — Ты в курсе, что когда тебе плохо, ты светишься, как новогодняя елка?

— Отец что-то говорил об этом, — сказал Малкольм. — Где плохие парни?

— Дымятся, — сказал Дуглас.

Он обернулся. Редкие струйки черного дыма поднимались над городом. За спиной Малкольма раздалось рычание. Мальчик посмотрел туда. Мистер Родерик возился с драконом. Он прокалывал кончиком меча толстую чешуйчатую шкуру ящера и продевал бечевку в прорезанное отверстие. Мужчина брызгал на раны зверя красную жидкость из большого флакона и быстро затягивал бечевку как шнурок. Дракон утробно рычал, но не пытался напасть на своего неожиданного лекаря.

Черный, похожий на акулу сурибанш висел в воздухе неподалеку. Он медленно покачивался вниз и вверх.

— Да, — сказал Дуглас. — Твой дракончик пострадал. Мистер Родерик сейчас шнурует его раны.

Малкольм почувствовал головокружение и лег на спину.

— Откуда вы появились? — спросил он. — Вы должны были быть дома.

— Да, ты прав, — заговорил Дуглас. — Не успели мы покинуть Тойторр, как Вэй Су По стало еще хуже. Я вспомнил о том, что монастырь Гудор стоит на источнике силы, и решил сделать крюк.

— Как Вэй Су По?

— Ему гораздо лучше. Дыхание и сердцебиение стабилизировались, — ответил Дуглас. — Когда прибыли туда я остановил сурибанш над главным зданием. Вскоре мистеру Родерику стало значительно лучше. Вэй Су По что-то лепетал. Я не разобрал что.

— А как вы меня нашли?

— Когда мы возвращались обратно, увидели твой фейерверк, — ответил Дуглас. — Дальше ты видел сам.

— Большую часть веселья я пропустил, — усмехнулся Малкольм.

Он потрогал голову. Малкольм снова посмотрел на дракона. Ящер терпеливо ждал, когда мистер Родерик заштопает очередную рану. Он не рычал. Из его зубастой пасти вырывался хрип. Изредка он лизал уже заштопанные раны. Они походили на шнуровку ботинок. Как будто обувной мастер выбирал места на широкой груди и животе ящера, из которых собирался вскоре делать обувь.