— Алексей Сергеевич, до весны никаких движений местные мандарины не предпримут. А тигров бояться в тайгу не ходить.

Народ сдержанно рассмеялся, тигров тут действительно хватает. Ни о какой Красной книге речи не идёт — отстреливать хищников, отстреливать и отстреливать! Умные и осторожные эти большие кошки. И коварные, как все азиаты.

— Господин капитан-лейтенант. В моё отсутствие вам исполнять обязанности коменданта крепости. Весь гарнизон под вашим началом. Я же иду не наобум, путь известен, пройден и размечен. Пришла пора из тропы делать настоящую дорогу. А вы, как и вся Россия знаете, что у великого князя Константина с детства мечта — проложить дорогу до океана. Всё будет хорошо, Алексей Сергеевич, не переживайте. Но, конечно, бдительности не теряйте.

И вот теперь великий князь ломит впереди отряда, восхищая гвардейцев умением стоять на лыжах. Умельцев, ладящих отменные лыжи оказалось в гарнизоне то ли пять, то ли шесть. Они достаточно быстро, ещё не появился во Владивостоке отряд Поскрёбышева, сделали загодя заготовки на полсотни пар. Я же знал что пригодятся, вот и пригодились.

В Константиновскую «ввалились» уже ночью 17 января. Молодцы финляндцы не бездельничали — скидали вполне удобную казарму и даже дом для великого князя. Причём дом был довольно таки солидный, квадратов под сто, с двумя печками (из кирпича!) из хорошего леса. Чувствовалась работа отменных плотников, да и столяры постарались — вся мебель была «самоделка» но с душой изготовленная. И банька рядышком, особая, «великокняжеская»! Её и затопили, едва поняли, КТО к ним прибыл из Владивостока.

Прибежал взъерошенный атаман.

— Ваше императорское высочество! Да как же так, без предупреждения то! Мы и ведать не ведали и не сготовлено ничего эдакого для вашего стола.

— Семён Петрович, ты б не суетился так. Попаримся, отдохнём, выспимся, завтра к обеду и подходи в гости. В губернаторском доме кто лавки, столы и прочее изготавливал, не твои казаки? Ах, финляндцы. Видишь каких рукастых помощников оставил в твоей станице.

— Я Поскрёбышеву Прошке то заноз в задницу позагоняю, — продолжал сокрушаться атаман, — не посмотрю что гвардии фельдфебель! Не сказал же ни словечка, ирод!

— Хватит причитать, господин атаман. Не сказал, потому что не знал. Возникла государственная надобность, вот и пришлось мне с места сорваться. Ладно, Семён Петрович, иди. Хотя постой, у тебя куры есть?

— Как не быть, ваше высочество, разводим. Супчику куриного желаете?

— Нет. А вот от яишни завтра в обед не откажусь. Надоело на мясе да на рисе.

— Есть, есть яйцо, как знали собирали! На сале изволите?

— Ну, если сало есть, давай на сале, чтоб со шкварками. Пост в походе не блюдётся, а мы люди служивые, то туда, то сюда. То бегом, то ползком…

Новости, полученные на следующий день от станичного атамана, порадовали. После Крещения господня пойдёт обоз на запад, куда я и определил мичмана Дмитриева, дав ему в провожатые двух матросов с «Дианы», — всё равно фрегат намереваюсь держать постоянно в заливе Петра Великого, комплектность экипажа не так важна. А вот «Авроре» и «Палладе» предстоит побегать. Всё таки я «удачно зашёл» — второй день в Константиновской отсиживались два фельдъегеря. Узнав о «коротком» пути до великого князя они намеревались взять с десяток провожатых и идти по «Поскрёбышевекой тропе». А тут — бац! Самолично прибыл великий князь Константин за почтой. Большая радость гонцам, и пусть, работа у них не приведи господь какая. Расспросил фельдъегерей о амурской «царской тропе». Что порадовало — в зимнее время исправно функционирует, долетают до Сретенска по Амуру и Шилке с хорошей скоростью, несмотря на кажущуюся необжитость местности. Ничего, от хутора до хутора проскакивают за милую душу. Наградил сотней рублей на двоих. Молодцы, заслужили.

Столичные новости немного напрягли. Нет, касаемо меня всё нормально, разве что отец пеняет на непоследовательность — он то думал, рвану прямиком в Америку, там заложу как в детстве хотел «Константинополь Тихоокеанский» и обратно в Петербург, под венец. А непоседа Константин по Амуру да по Сахалину носится. Мда, судя по всему письма по теме Владивостока уже в пути. Что же там батя начертает? А может быть всякое, ведь у Саши беда. У супруги случился выкидыш. Так-так-так. Первые две девочки и потом выкидыш. Неужели в этой реальности с этой же женой Саше сыновей «настрогать» не удастся. Тогда, моя ценность как «производителя» будущих императоров возрастает. Брат таков, если жена не сможет более рожать, не станет разводиться, настоит перед отцом и быть Константину наследником. Ну, если и я вдруг «нарожаю» одних девок, тогда надежда на «запасных», на меньших братиков — Колю и Мишу…

Хм, смех смехом, а дела династические могут серьёзно повлиять на дела внешнеполитические. Срочно переписывать письма отцу и брату! Вернее, добавлять в них патетики и нерва.

«Добавка» выглядела так. Константин считает проект по отторжению у разваливающегося Китая Приамурья и Приморья делом всей своей жизни и не сможет вынести позора отступления перед «жалкими азиатами», которых гоняют в сотни раз меньшие отряды англичан. Неужели русские чудо-богатыри хилее британцев? Нет! Потому Костя только в монастырь уйдёт из Владивостока, ну или в крепость Петропавловскую. И тут же — ударный абзац! Прочно присоединив новые территории к России, второй сын императора желает жениться на принцессе Александре Саксен-Альтенбургской. Подумаешь — троюродная сестрёнка. Зато симпатичная (как говорят) и нрава весёлого. Женившись, Константин видит себя наместником Восточной Сибири и Тихоокеанских российских территорий и просит грозного родителя определить ему в заместители честного и энергичного Николая Николаевича Муравьёва, сразу как он прибудет с излечения.

Уф, вроде всё возможное сделал. Принцессу Александру Костя страстно любил в годы молодые. Это потом уже кобелировать стал и от балеринок детей приживать, за что и пострадал, попал в опалу. Племянник, император Александр Миротворец был блюститель нравов, а не только автор крылатых изречений об армии и флоте — единственных союзниках России. Но ТУТ, судя по всему, если и родится у брата Саши сын и назовут его Александром, совершенно иной будет племянник.

Станичный атаман решил отличиться. Оно и понятно, не каждый день сына императора яичницей потчуешь. Приволок не только яиц и здоровенный шмат сала, но и огромную сковородку.