Потомственное дворянство — чёрт с ним, в России пускай остаётся, а Сибирь и Дальний Восто осваивать будут офицеры и чиновники из низов, толковые ребятишки казаков, крестьян и солдат поселенцев станут основателями новых дворянских родов, как при Петре, при Екатерине…

При активнейшей поддержке брата сей прожект был внимательно рассмотрен «ближним кругом» самодержца и с оговорками, но принят. Высшие сановники империи понимали, что лишь единицы энтузиастов, под стать неуёмному «Константину Дорожнику» поедут в таёжную глухомань, а кто тогда на дальних рубежах Россию охранит? Приняли в итоге Соломоново решение — офицерские чины, заработанные на службе в создаваемом Тихоокеанском наместничестве, признавать в пределах наместничества. Вот же сволочи. Из нашей реальности что-то похожее было с отрядами вооружённой охраны КВЖД, когда офицерские погоны стражей рельс и шпал вызывали лишь усмешки «кадровых благородий». Ну да я не бесхребетный «двоюродный внучек» Николай Второй, я за своих постоять сумею. Таёжный спецназ Поскрёбышева примерно с десяток человек, которые попались под руку в Константиновской, я откомандировал в охрану батальона Румянцева, чтоб ни один хунхуз близко не подошёл. А половину личного состава батальона волевым решением «обезоружил» — пойдут по трассе с лопатами, ломами да топорами.

— Ваше высочество, но это совершенно невозможно! Нет, я за то, чтобы превратить лесную тропинку в полноценную дорогу, но идти по чащобе без охранения!

— Владимир Фёдорович, вы слишком высокого мнения о здешних разбойниках. Они разбегутся на сотню вёрст от такого огромного отряда. Вполне хватит следопытов, приданных в сопровождение. Хотите двести-триста здоровых мужиков «прогулять» с ружьями? Непозволительная роскошь в наших условиях! Нет уж — топоры, ломы, лопаты. Дороги нужны! ДОРОГИ!!! Как воздух!

— И распределите в «летучий сапёрный отряд» самых здоровых. Им на пару часов раньше выходить от движения обоза. По пути расчищать будут дорогу первые полета солдат, потом ещё полусотне свой участок намеряете и далее. Пойдёте во главе колонны, обоз никуда не денется. А больные, ослабшие — тех отправить с телегами.

— Скорость передвижения заметно снизится, ваше высочество.

— Не переживайте за то, господин подполковник! Во Владивостоке казармы подготовлены, обустроитесь к первым морозам. Хм, интересно. Смотрю на шанцевый инструмент — сплошь продукция моего завода, клеймо «К. Кузнецов». Где вас так оснастили, в Москве?

— Точно так, ваше высочество, в первопрестольной тамошнее купечество и коней подарило весьма добрых и инструментом снабдило. Вы ещё пил двуручных не видели, везём с полсотни — очень хвалят солдатики, кому дрова готовить для кухни приходится.

— Купцы старообрядцы были?

— Кгхм, право и не знаю. Не интересовался.

— Желаю удачи, Владимир Фёдорович, до встречи во Владивостоке.

— В добрый путь, ваше императорское высочество!

Наш небольшой отряд «пролетел» от Константиновской до Владивостока в три дня, батальон Румянцева, с моими установками на марш, хорошо бы уложился в месяц. Уж больно старательный офицер, глядишь и «укатает» тракт до приличного состояния, тем более подробную карту ему вручили, где указаны залежи гравия, песка, что разведаны вдоль дороги, все ручейки и речки отмечены. В принципе передовые отряды и нужны для устройства прочных мостов, способных пропустить полтораста тяжелогружёных возов. До сей поры гоняли в основном верхами, мало грузов шло с Амура. Ну да ничего, с приходом подкреплений, за которые огромный респект брату Александру, — и убедил отца в их отсылке на Восток, и собрал батальоны, снабдил всем необходимым, заживём «на высоких берегах Амура»! И весело и звонко заживём!

А пока надо срочно заставить доблестных гвардейцев Финляндского полка вспомнить строевые приёмы, погонять на плацу. Чёрт! Плац то и не довели до ума. Так, обозначили площадку для экзерциций и переключились на плотницкие работы. Жить негде было, а потом — затянуло. Ходят бравые некогда лейб-финляндцы с бородой до пупа (немногие, отмечу сразу, немногие, — большинство бриться продолжает, несмотря на разрешение отпускать бороды). Чисто плотницкая артель а не блестящие воины-гвардейцы.

До сей поры то было оправдано, но сейчас, на переговорах нужно произвести впечатление на китайцев, явить им всю мощь и несокрушимость Российской армии. На фрегаты возьму четыре сотни наиболее здоровых орлов. Ничего, вспомнят науку, промаршируют по Шанхаю, так, чтоб пыль столбом!

Через день после прибытия во Владивосток и «обратную переквалификацию» плотников в гвардейцев, на площади перед моей «резиденцией» случился небольшой переполох. О приближении крупного кавалерийского отряда незнакомых наблюдателям казаков, мне доложили заранее. А как же — система постов наблюдения и азбука по типу морзянки, великая вещь.

Судя по всему, прибыли старообрядцы, раз уж сначала к церквушке правоверных христиан направились. А не к великому князю доложиться. Ну да ладно, непринципиально. Где же Библия, подаренная мне «господином учителем», достопочтенным «Степаном Николаевичем». Так, положить её на видное место на столе и закладку непременно.

Влетел адъютант.

— Ваше императорское высочество! Прибыли казаки с Дона, говорят, по вашему разрешению поставят станицу в Су чанах.

— Верно говорят, кто командиром у них? Зови!

В кабинет зашёл высоченный детина лет тридцати с угольно-чёрной бородой «до пупа».

— Желаю здравствовать вашему высочеству. Прибыли для поселения как прото договоренность имеется.

— Имеется, имеется договорённость. Как тебя по батюшке то? Проходи, Ефим Фомич, проходи сотник Кустов, присаживайся. Да держи наливочку, не отнекивайся — ваши же мне и поднесли. Самый что ни на есть правоверный продукт!

— Благодарствую.

— Вон, зажуй и слушай.

Сотник был парень толковый, но необразованный, у казаков своя иерархия, там в чинах офицерских нередко ходили произведённые за отличия в боях вчерашние рядовые казаки. Что ж, оно и к лучшему, — нет дворянских условностей, приобретённых от «благородного» воспитания. Впрочем, держится Ефим Кустов свободно. Почтение, конечно, оказывает царскому сыну, но без угодничества. Перспективный кадр, перспективный. Да и вряд ли бы другого прислали «смотрящим» за старообрядческой общиной.