«Скажи маме, пусть не волнуется, мы чуть пошалим и приедем к ней позже».

Господи, что происходит? На затылке волосы встают дыбом, и позвоночник простреливает ледяным ужасом. Сжимаю до хруста в пальцах трубку… Я схожу с ума. Горячее дыхание обжигает мочку уха и следом к ней прикасаются мягким поцелуем губы Валеры.

– Даша, Даша, с тобой все в порядке? – слышу издалека голос мамы, а у самой перед глазами все плывет. Потому что ласки Валерины на меня так всегда действуют.

– Мам, я перезвоню, – бросаю трубку и хватаюсь за полку, чтобы не упасть.

«Я так скучал по тебе, – продолжает нашептывать Валера, и его руки спускаются вниз по моим, он смыкает ладони на животе, и меня будто током пронизывает. – Скоро животик начнет расти, я так жду этого момента, хочу почувствовать, как сын будет ножками толкаться. А кажется, только вчера в репродукционном центре были и даже не надеялись, что ЭКО с первого раза получится», – теперь его дыхание чувствую на шее, и по телу пробегают мурашки. Ненормальное возбуждение зарождается где-то внизу живота, там, где лежат ладони мужа.

– Валера, – чуть склоняю голову вперед, освобождая больше пространства для губ мужчины.

«Дашка, ты такая сладкая и пахнешь совсем по-другому, не так как раньше», – слышу его сдавленный шепот, и слезы вновь застилаю глаза.

Нет. Это неправда. Это не может быть правдой. Валера умер. Это всего лишь мое воображение. Нужно взглянуть страху в лицо.

Разворачиваюсь резко на месте и… мои губы оказываются в плену холодных губ мужа.

«Дашка, – прерывая поцелуй, говорит он, – мне так плохо одному, так одиноко, Даш, ведь все, что у меня было – ты и наш сыночек. Даш…»

Сердце подпрыгивает и уходит в пятки, когда из соседней комнаты слышу младенческий плач. Перед глазами все размыто от слез, не могу разобрать, стоит передо мной кто-нибудь или нет. И сердце рвется в соседнюю комнату. Я делаю шаг, и тут же холодным обручем на запястье смыкаются пальцы.

«Нет, малыш, ты не сможешь помочь нашему мальчику».

Я вытираю слезы костяшками пальцев, зрение проясняется, и я отшатываюсь от стоящего передо мной мужа.

– Валера… – От ужаса и волнения ладони мгновенно вспотели и тело покрылось холодной испариной. Передо мной действительно муж. Его фигуру будто подсвечивает лунным светом, и благодаря этому я могу рассмотреть его лицо. – Но ты же мертв, Валера, – заикаюсь я.

«А ты жива», – в его голосе слышна обида, и меня мгновенно накрывает чувство вины.

– Прости, прости, – я делаю шаг к мужу и хочу прикоснуться к нему.

«Но мы можем все исправить, хочешь? Хочешь ко мне и нашему сыночку? Ему так не хватает мамы, и мне не хватает тебя…»

Он смотрит мне в глаза, и в них столько тоски и любви, что сердце в груди все-таки трескается и разваливается на части. Острие осколков впивается в мягкую плоть, и меня всю изнутри заполняет болезненным отчаянием.

– Валера, я хочу к тебе, забери меня, сейчас.

Лицо мужа озаряет улыбка, и меня накрывает теплом. Он тянет меня в кухню и по пути показывает на выключатель. Я ударяю по нему ладонью, и кухню заливает свет.

«Смотри, – муж указывает пальцем на верхнюю полку, где стоит деревянная шкатулка, – там кое-что для тебя есть».

На его губах играет полуулыбка, и я улыбаюсь в ответ, беру стул и лезу наверх. Достаю тяжелую шкатулку и ставлю ее на стол. Открываю крышку и вижу сверху среди мелочей пачку новых лезвий.

– Валера, я не смогу, – кидаю на мужа недоумевающий взгляд.

«Малыш, я буду рядом… – Я не успеваю и глазом моргнуть, как меня снова обнимают родные руки мужа. – Ты же у меня смелая девочка, да?»

– Да, – отвечаю осипшим голосом.

Мгновение – и я уже стою в ванной. В одной руке держу лезвие, другую ледяными пальцами держит Валера.

«Любимая, мы так хотим с сынишкой, чтобы ты была с нами…»

В его голосе столько любви и ожидания, и я не понимаю что делаю. Просто приковываю взгляд к любимому лицу и улыбаюсь в ответ. Немного поморщилась, лишь когда почувствовала неприятную тянущую боль в запястье. Хотела опустить глаза, но пальцы Валеры вцепились мне в подбородок, зафиксировав его на месте. Холодные губы прижались к моим в жадном поцелуе. Я закрыла глаза.

– Люблю тебя, милый, – хочу обнять шею мужа, но отчего-то промахиваюсь и обнимаю за плечи себя.