– Я сам решу, что мне делать.

– Нетрудно догадаться. Ты хочешь пойти на свидание. А что такое Сен-Порт?

– Небольшая деревушка возле замка Сент-Ассиз, о котором говорится в письме.

– Чей это замок?

– Маркизы де Монтессон, - ответил Превий, - морганатической жены герцога Орлеанского. Мы, артисты, хорошо знаем ее замок. Она обожает театр, сама ставит пьесы и сама в них играет.

– Послушайся доброго совета!
– воскликнул Винклерид.
– Не ходи - это западня. Кто-то знает или догадался, что ты не покойник, и хочет вытащить тебя из норы.

– Может, да, а может, нет. В любом случае моя безопасность ничто по сравнению с жизнью королевы и наследников.

Швейцарец даже побагровел от возмущения.

– Глупость какая! Если бы хотели убить Ее Величество, тебе бы не сообщили. Давай я возьму письмо, поеду в Версаль и покажу его королю... И королевская семья поедет в Фонтенбло в карете.

По-моему, это выход!

– А я боюсь, что нет, - вмешался Превий, - конечно, вы можете показать письмо королю, но это ничего не даст. Когда королева вобьет себе что-нибудь в голову, никто переубедить ее не может. Корабль построен по ее специальному приказу именно для поездки в Фонтенбло. Это огромное, позолоченное, как Буцентавр венецианского дожа, судно, стоившее казне никак не меньше сотни тысяч ливров. Королева ни за что не откажется от поездки... Однажды, будучи беременной, она плавала в Фонтенбло на корабле, и этот способ путешествия ей несказанно понравился.

– Но если король скажет "нет"?

– Она найдет средство переубедить его. К несчастью, сейчас, после истории с колье, король ни в чем ей не противоречит.

– Друзья мои, - возразил Жиль, - мое решение непоколебимо. В письме сказано, что только я один могу предотвратить трагедию, и у меня нет ни желания, ни права уклониться от предложенной встречи. Вы мне дадите лошадь, господин Превий?

– Конечно, вы куда собираетесь ехать?

– В Париж. Я остановлюсь на постоялом дворе и попытаюсь изучить корабль королевы. У меня остается всего один день...

– Никакого постоялого двора!
– воскликнул Винклерид.
– Бомарше велел привезти тебя к нему.

Турнемин рассмеялся.

– Даже не читая письма, он догадался, что я вернусь?

– Он очень умный человек, - пробормотал Ульрих-Август, - он еще сказал, что должен передать тебе какие-то документы и просил на время оставить Понго у Превия.

Мысль о разлуке с верным индейцем сильно огорчила Жиля, но он рассудил, что так будет лучше. Превий еще не нашел новую роль для Понго, и Турнемин рисковал быть узнанным из-за своего слуги.

– Я вернусь к тебе, как только смогу, - сказал Жиль индейцу.
– Если же со мной что-нибудь случится...

– Тогда вместо тебя приду я, - прошептал Винклерид.
– Понго знает, что у меня всегда найдется место для него. А теперь нам пора в дорогу!

– Не поужинав!
– воскликнул Превий.
– Не сомневаюсь, что вы оба голодны, а путешествовать на голодный желудок очень вредно!

– Мне стыдно признаться, - сказал Винклерид, глядя с благодарностью на хозяина дома, - но я действительно голоден, как волк.

Пока гости подкреплялись, Превий распорядился оседлать лошадей и собрать нехитрый багаж Турнемина.

Было раннее утро, когда Жиль и Винклерид, промчавшись по улице Вьей-дю-Тампль, остановились у ворот особняка Бомарше. Париж просыпался; консьерж подметал двор, сопровождая каждый взмах метлы глубоким вздохом: он был врагом напрасных усилий и не понимал, зачем хозяйка особняка заставляет его каждый день делать одно и то же. Он часто останавливался, облокачивался на метлу и вступал в разговоры с водоносами, продавцами зелени, рыбы, молока, чьи крики сливались с топотом лошадей и ослов, со скрипом повозок и шелестом экипажей и составляли неповторимый, незабываемый шум столицы Франции.

Жиль осведомился, дома ли хозяин, и, получив утвердительный ответ, оба мужчины вошли и поднялись в библиотеку. Бомарше, в ночном колпаке с зеленой лентой и ночной сорочке с разводами, склонился над большой чашкой дымящегося кофе, перед ним лежал свежий номер "Газетт". Уставившись на незваных гостей, один из которых был ему знаком, а другой незнаком вовсе, Бомарше прорычал:

– Что вам здесь надо? И кто, черт побери, впустил вас в дом?!

Турнемин рассмеялся:

– Нас впустил старый Поль, он меня не узнал, но я сказал ему, что вы нас ждете. А с бароном Винклеридом вы, кажется, уже знакомы?

Услыхав этот голос, так хорошо ему знакомый, Пьер-Огюстен отбросил газету, отодвинул чашку и с удивлением посмотрел на говорившего.

– Это вы? Но как вам удалось?

– Это не мне удалось, это Превию. Он великий человек...

– Я же вам говорил!
– воскликнул Бомарше.
– Садитесь за стол, господа, я прикажу принести еще кофе и поджаренных хлебцев. Терезы сегодня нет, она уехала в Эрменонвиль.

Пока он давал распоряжения Полю, Турнемин заглянул в газету, раскрытую на статье за подписью Мирабо, и сразу понял причину плохого настроения Бомарше.