Я сунула телефон в карман и пошла на свет. Я была в этой части лагеря лишь пару раз, но не ночью. Тут жил персонал, и хоть место не было недоступным, у меня не было повода приходить сюда. А сегодня был.

Рюкзак был тяжелым от учебников и справочников. Ссора родителей испортила шанс позаниматься в домике, но я знала, что в этой части много столов для пикника и скамеек.

Конечно, столы и стулья со скамьями были и в главной части лагеря, но я не хотела, чтобы мне помешал Бен, чтобы возникли разговоры, или чтобы дети решили разыграть не подозревающую жертву. А тут я буду одна.

Я так думала, а потом заметила, что первый столик был занят кем–то еще с книгами. Он постукивал карандашом по столу, словно играл на барабанах на рок–концерте.

– Ты предпочитаешь воображаемого учителя, а не меня. Это комплимент, – я прошла к столу.

Кэллам дочитал то, что изучал, и медленно посмотрел на меня.

– Воображение не топчет мое эго, а поддерживает его, – Кэллам подвинул свою стопку книг к себе и указал на скамью напротив него.

Я сняла рюкзак и бросила его на стол.

– Понятно. Но ты долго избегал меня насчет этого. Мне нужен напарник по учебе, – я села за стол и расстегнула рюкзак. – И свет.

– И кофе? – Кэллам постучал по кружке перед собой.

– Мне не нравится вкус, и от кофеина я дерганая, – сказала я, пожав плечами. – Так что буду.

Он улыбнулся и встал со скамьи.

– Минуту, – сказал он, побежал в домик за нами. В этом он жил. И спал.

Но мне ведь все равно.

Он миновал дверь, меньше, чем через минуту вышел с другой кружкой и чайником кофе.

– Раунд два и три, – он поднял чайник выше, нашел пустое место на столе для него. – На всякий случай, – он протянул кружку мне, наши пальцы соприкоснулись. Я не знала, перегибала ли я, но казалось, что он задержал пальцы дольше, чем нужно было.

Он отпустил кружку, кашлянул, сел за стол и вернулся к учебе, будто ничего не было.

– Ты изучаешь книги для экзаменов, – я указала на его книги и вытащила свои.

– Пытаюсь изучать.

– Почему ты так долго не просил меня о помощи, если я пообещала это пару недель назад?

– Технически я не прошу и сейчас. Ты сама пришла и села, пьешь мой кофе, – он прижал карандаш к губам, но не мог скрыть улыбки.

Я сделала небольшой глоток, стараясь не кривиться.

– У тебя невкусный кофе, и технически, – я повторила его тон, – я – часть персонала лагеря, так что могу посидеть за этим столиком.

Он сделал глоток и кивнул на мой рюкзак.

– Что у тебя там? Украла снова с кухни кусок сала?

Я сморщила нос, представив это.

– У меня книги, некоторые даже такие же, – я стала вытаскивать справочники друг за другом, пока передо мной не возникла высокая стопка.

Кэллам повернул стопку, чтобы видеть корешки.

– У меня есть или были такие, – он постучал ластиком на карандаше по нескольким. – Они не помогли.

– А мне помогают.

Кэллам перевернул страницу книги перед собой, продолжил постукивать по ней карандашом.

– Удивлен, что ты не сдала экзамен заранее, раз ты уже все решила.

Я вытащила карандаш из сумки и думала, с чего начать, выбрала самую сложную книгу.

– Я уже пробовала тесты, но, раз могу попробовать еще и набрать больше, почему не сделать это?

Кэллам посмотрел на меня, как на ненормальную.

– Потому что ты ценишь свое время и психическое здоровье?

Я покачала головой и открыла книгу на странице, где остановилась до этого. Там были закладки, и я собиралась проработать ее всю к тесту осенью. Я не собиралась добиваться желаемого без плана.

– Нужный колледж для меня важнее.

Кэллам делал вид, что изучает свою книгу, но я видела, что отвлекала его. Я понимала это, потому что он отвлекал меня. Теперь я сидела напротив него и сомневалась, что получится учиться.

– Почему ты избегал меня? – спросила я, прочитав один абзац в третий раз.

– Мы работали вместе каждый день. Как я тебя избегал?

– Помимо работы. Почему ты избегал меня? – не сдавалась я. Мы не столкнулись «случайно» на пробежке ни разу, и он точно пару раз развернулся и пошел в другую сторону, заметив меня.

– Я был занят, – он склонился над книгой.

– Ага, избегая меня.

– Не избегая, – сказал он. – Думая.

– О чем? – я поняла, что стучу карандашом, как он, и сунула его за ухо.