– О том, хочу ли пускать тебя на место в первом ряду в шоу «Кэллам – разрушитель тестов», – он поднял голову, почти выглядя смущенно.

– Слушай, если тебе неудобно из–за помощи мне, ничего. Обещаю, я не буду играть учителя, если ты против. Но мне нужно учиться, и если ты занят тем же, можно делать это вместе, – я прикусила губу и притихла. Почему так неловко было предлагать учиться вместе?

– Потому что страдать приятнее вместе?

Я улыбнулась книге.

– Как–то так.

Мы притихли. Лишь тихо гудели фонари и шумели сверчки. Я уже стала в пятый раз разбираться с проблемой, уже решая ее, когда Кэллам застонал.

– Ого. Я не думал, что учиться может быть тяжелее, а потом ты села напротив меня… – он захлопнул книгу.

– Обычно для учебы книги открывают, – я раскрыла его книгу.

– Если бы я думал, что это поможет, я бы принял твой совет, но лишь замена мозга поможет моим оценкам стать выше двенадцати процентов на экзамене. Я не хочу терять время, – он захлопнул книгу и отодвинул ее от меня.

Я вдохнула и сказала:

– Так в чем дело?

– У бабуина шансов сдать больше, чем у меня, – проворчал он, кусая ластик на карандаше. Конечно, у него были проблемы с текстами – пока он успокаивал себя, он пытался сгрызть карандаш.

– Ладно тебе, Кэллам. Ты умный. Тут кое–что еще, кроме пересадки мозга, – я не слушала, как он фыркал.

– Умные люди не ставят антирекорды, когда перед ними опускается тест.

Я закатила глаза. Я не привыкла его таким слышать. Мне это не нравилось. Мне нравился уверенный парень, что мог спасти мир и провести класс по бурной реке.

– Какая формула для площади поверхности куба? – вдруг спросила я.

Он в смятении прищурился.

– Что?

Я не моргнула и повторила.

– Площадь поверхности куба. Какая?

Он не моргнул и ответил:

– Шесть на эс в квадрате.

– Площадь круга?

Он не мешкал.

– Пи эр в квадрате.

– Порядок операций?

– ССУДПВ, – отозвался он, пожав плечами.

– А?

Он выдохнул.

– Скобки, степень, умножение, деление, прибавление, вычитание.

Я хотела задать еще вопрос, но перестала. Он знал это. Явно знал. Так в чем проблема?

– Знаю, – он будто читал мои мысли. – В этом нет смысла. Если я знаю тему, то и тест должен быть простым, да?

Я пожала вежливо плечами.

– Но во время теста у меня начинается туннельное зрение, и я не могу сосредоточиться на проблемах передо мной. Разум хочет думать обо всем, кроме вопросов в контрольной, – он опустил карандаш и потер лицо. – Я по десять раз читаю вопрос, но не понимаю чего от меня хотят. Порой кажется, что задания написаны на иностранном языке. Будто мозг собрал чемоданы и уехал в продолжительный отпуск.

Я кивнула, слушая его и думая.

– Так ты все знаешь, просто не можешь доказать тестом, – я замолчала, не зная, что делать. Когда я предложила ему помочь, я думала, что ему придется заучивать формулы и развивать понимание прочитанного. Я не знала, как помочь с таким. – Думаешь, ты просто отвлекаешься во время проверки, или у тебя боязнь тестов?

Кэллам развел руками, показывая на книги перед собой. Они были рваными, обтрепались по краям.

– Разве похоже, что я нашел ответ на этот вопрос?

Я кивала, а мозг искал решения или хоть какую–то помощь.

– Ты пробовал техники глубокого дыхания?

– Я о таких техниках и не слышал.

Я отметила это, как возможный вариант помощи.

– А как насчет позитивных утверждений, когда застрял? Ты такое пробовал?

– Если бы я знал, что такое, – он сморщил нос, словно я предложила нечто жуткое, – позитивные утверждения, может, я смог бы ответить.

– Ладно, ладно, – я медленно постучала карандашом по виску, шестеренки все крутились в голове. – Почему нам не провести небольшой тест, чтобы понять, как все происходит?

– Я уже знаю, как будет.

Я вскинула бровь.

– Я паду. От огня и без славы.

Я недовольно застонала.

– Нам явно нужно пополнить твой запас общими позитивными фразами, пока ты не застрял в пессимистах до конца жизни.

– Ненавижу быть как все.

– Да, это и так видно по твоим прическе и плейлисту.

Он снял кепку и тряхнул головой. Половина волос все еще была мокрой от душа, а другая половина торчала во все стороны.

– У меня нет прически.

Я цокнула языком.