К дискете прилагалась короткая записка: «Соня, если меня не станет, не показывай это Зобину». Не самая оптимистичная пометка. От этого важность данного носителя возрастала в разы. Вряд ли мужчина стал бы хранить там бесполезную информацию. Тем более, что Сергею, судя по содержанию записки, показывать он ее не планировал, а значит там было что-то, что могло сильно не понравиться их лидеру.

Или подорвать его авторитет.

Три дня пути. Казалось бы, ерунда. При наличии трех реальных водителей этот путь не должен был вызвать никаких проблем. И поначалу так и было. До наступления первой ночи. И, нет, дело было не в зараженных или бандитах. Просто, когда их было двое, Соня не замечала проблем с окружением, поскольку их и не было. Зато теперь неудобства передвижения большой компанией дали о себе знать в полной мере.

Сон.

Не сам факт восстановления сил раздражал девушку. Все началось с Артура. Собственно, на нем и закончилось, но не суть. Мало того, что он похрапывал-посапывал во сне, это ерунда. Но он же еще и разговаривал. И ладно бы как все нормальные люди говорил что-то нейтральное или же озвучивал фразы из сна, но нет.

Он читал. Стихи. Наизусть. Лермонтов, Есенин, некоторые зарубежные поэты — список был огромным и, к чести парня, весьма разнообразным. Порой Соня даже заслушивалась его монологами, прерываемыми короткими всхрапами или попытками восполнить объем потерянной во сне слюны, вытекающей на плечо ничего не подозревающего Марка, но иногда ситуация выходила из-под контроля. Для Сони навсегда останется загадкой содержание его снов, но в особо динамичные моменты Артурчик начинал не просто разговаривать, а читать рифмованные строки громко, с чувством, с выражением, пугая и пробуждая остальных спящих. Чего уж говорить о водителе, который в такие моменты отчаянно старался не укатить в кювет от неожиданности.

Забавно, что после пробуждения Артур вообще ничего не помнил. Ни своих рассказов, ни снов. Сон у него что надо, как у младенца. Ну, или у трупа.

Еда.

В принципе, вопрос обеспеченности продовольствием всегда стоял остро в мире, где все ресурсы так или иначе ограничены. Однако семь человек — это не двое, еды нужно больше. И тут выступала проблема не столько с количеством еды, сколько с отношением выживших к такому важному ресурсу.

Дело было в Антоне. Как можно было не есть что-то из-за собственной прихоти, Соня не понимала. Первый раз услышав «потому что это невкусно» на вопрос о причине отказа от обеда, она даже растерялась. Думала, что он шутит или что-то вроде того. Но сидевшая рядом Надя без возражений поменялась с ним едой, разрешив еще не начавшийся конфликт. Однако эта ситуация не стала единичной.

Антон действительно не ел абсолютно все, что ему давалось исключительно по причине нежелания или из-за того, что ему не нравился вкус/цвет/запах. Во избежание конфликтных ситуаций Соня попросту перестала готовить на него порцию, предпочитая доверять это дело его невесте. Надю не смущали выкрутасы юноши, видимо, за несколько лет совместной жизни она привыкла к таким причудам. Но это не отменяло того факта, что подобное поведение вне стен безопасной зоны было по меньшей мере неуместным.

Споры.

Собственно стычки возникали непосредственно и при первых двух аспектах выживания, но под конец напряженного пути, по сути, в неизвестность нервы начали сдавать у всех. Поводом сорваться на товарище могло стать что угодно, даже банальное приоткрытое окно (как и случилось с Марком, которому «слишком дуло в ухо»; пришлось соглашаться, дабы не ругаться посреди пути). Поэтому и было принято совместное решение немного отдохнуть от долгой дороги.

Выбор пал на небольшой населенный пункт Морки. Когда-то это был мирный поселок городского типа, но теперь он полностью утратил былое очарование. Невысокие жилые дома больше не казались такими приветливыми, выбитые окна и прогнившие крыши только подтверждали, что не ждали гостей.

Но вопреки мертвой тишине, вид пустынных улиц, практически полностью скрытых в тени зеленых деревьев, радовал глаз. Еще и птицы, что пели свои звонкие песни, тут же затихая, стоило машине приблизиться к их насесту, вызывали невольную улыбку. Природа прекрасна, когда не знает влияния человека.

Выбор пал на неприметное кафе, одно из немногих в этом месте. «Бай» — кажется так оно называлось, хотя Соня не была до конца уверена. Краска с названия стерлась, не давая возможности убедиться в своем предположении.

Машину оставили на заднем дворе. Хоть в городе и не наблюдалось признаков присутствия других людей, лишний раз рисковать не было смысла. На изучение города времени также не осталось — слишком быстро огненный шар уходил за горизонт, вынуждая выживших найти убежище. Кто знает какие опасности скрываются под покровом ночи?

***

Пластик, столешницы, задернутые шторы — не самая надежная защита от посторонних глаз, но это уже что-то. Если сильно не шуметь, можно сделать вид, что внутри никого нет. Разве что шорохи посторонние. Но все можно списать на вездесущих голодных грызунов.

Разговор не клеился. Единственным, что хоть как-то разряжал обстановку, был небольшой костёр, разведенный прямо в помещении. Слишком маленький, чтобы заметить с улицы, но достаточно сильный, чтобы согреть. Да и приятный треск сухих веток успокаивал натянутые нервы.

Они бы так и сидели в тишине, слушая лишь пение пляшущего огня, если бы не грохот со стороны технического помещения. Руки сами потянулись к оружию, однако, как только они увидели источник шума, невольно выдохнули. Из комнаты буквально вывалился сияющий как начищенный перстень Артур, держа в руках непонятное, немалых размеров нечто. Весь в пыли и паутине, местами одежда обзавелась новыми полями для заплаток, но все это парень словно не замечал. Энтузиазм бил через край, заглушая все остальные эмоции. Как только парень подошёл ближе, попадая в поле света костра, Соня смогла рассмотреть предмет в его руках. И от осознания что именно держал в руках юноша, захватывало дух.