— Говорю же, светобоязнь. Ты чем слушаешь?

— Ушами. Но спрашиваю не про сам свет, от которого они бегут во все стороны, а про то, что в темноте как будто засыпают. Так же, как было и в том поселении, пока Антон не уронил банку.

— Что б его, — поморщился Марк при воспоминании о событиях двухдневной давности. — Ты, кстати, фигово стреляешь. Только со второго выстрела кладешь их.

— Сам бы попробовал, — обиженно буркнула Соня. До этого ее никто не упрекал в неумении нормально целиться, так что слова Марка сильно били по самолюбию. — В следующий раз разбирайся сам.

— Обиженка, — фыркнул юноша, на секунду замолкая: неподалеку от них зашевелилась высокая зеленая трава, привлекая внимание говорящих. Мимолетная тревога рассеялась, стоило увидеть виновников нарушения спокойствия. Небольшая семья гладкошерстных хорьков выбежала на дорогу и, кинув опасливый взгляд на представителей вершины пищевой цепи, кинулись бежать по своим делам. — Милые.

Марк. Признал кого-то милым. Пусть даже это и пушистые зверьки, Соня была настолько поражена таким поворотом, что даже на секунду забыла суть их разговора.

— Ты чего?

— Да так. Смена некоторых аспектов мировоззрения, — покачала головой Соня. — Так что там с зараженными?

— А, точно. Так вот, вирус поражает мозг и, добравшись до зрительного нерва, практически полностью лишает возможности ориентироваться на местности. В темноте их угол обзора уменьшается до нуля и если они не слышат сторонних звуков, привлекающих внимание, то впадают в состояние чем-то напоминающее ступор. Стоят и не двигаются.

— Но зараженные не живут дольше трех-четырех дней. Получается, еще недавно там жили обычные люди?

Это не вызывало страха или отторжения, лишь понимание, что с ними случилось что-то ужасное. Да, на них напала небольшая группа, около двадцати человек, но ведь где-то же должны были быть остальные выжившие. И если они заразись недавно, значит источник инфекции все еще на свободе.

— Не хмурься. На бабку сморщенную похожа, — как само собой разумеющееся сообщил подошедший Андрей, заставляя вынырнуть из мрачных мыслей. — О чем речь?

— Думаем о том, что случилось с теми людьми, в поселении, — едкое замечание девушка пропустила мимо ушей. Много чести еще на это отвлекаться. Да и зачем, если можно отобрать у только что пришедшего шоколадный батончик, настолько напичканный при производстве химией, что не испортился спустя столько времени. Так, в знак символичной мести за вредность. — Твое мнение?

— Впустили зараженных? По-моему все просто, тут нет никакой мистики. Один не сказал, что неудачно контактировал с инфекцией, вернулся в поселение и заразил остальных.

— А что на счет ученых? — вмешался Марк, завистливым взглядом смотря на шоколадку в руках Сони. Та в долгу не осталась и, показав язык, нарочито демонстративно доела последний кусочек.

— Пытались помочь? — Андрей и впрямь не собирался придумывать фантастические теории, на счет увиденного. Всегда должно быть рациональное объяснение. — По слухам они ищут лекарство. Может, услышали сигнал о помощи, но не успели.

— А может, они просто решили поглазеть на результат своих бредовых экспериментов?

А она уже и забыла, что Антон стоит рядом. По какой-то причине даже его голос вызывал некое чувство раздражения, хотя парень и не говорил ничего ужасного или раздражающего. Но его вечный хмурый настрой и привычка видеть худшее в окружающей действительности начинали сильно раздражать.

— О чем ты? — Марк также не был в восторге от поведения друга, но долгое общение сказывалось на более стойком терпении.

— Все эти трупы… мы видели только результат действия вируса, но ни разу не наткнулись даже на подобие лазарета.

— Помнится, мы были немного заняты, чтобы внимательно рассматривать местность, — заметила Соня. — Может, просто не заметили.

— Или его там и не было.

— На что ты намекаешь? — устало вздохнул Марк.

— Ни на что. Просто не верю я, что они все еще ищут лекарство. А даже если и ищут, вряд ли найдут. К тому времени, когда появятся первые результаты их поисков, той жалкой кучке выживших, что останется, оно вряд ли понадобится.

— Надеюсь, ты вспомнишь эти слова, если нам действительно когда-нибудь предложат вакцину, — улыбнулся Андрей, да так мило, что Антона даже передернуло.

Соня осталась довольна. Самой ей не хотелось вступать в словесные перепалки с кем-либо, но вот наблюдать за подобным действием девушка обожала. В двойне приятно видеть добровольную капитуляцию оппонента. Максимальное удовольствие, если этим оппонентом являлся Антон. Все-таки у нее особое отношение к этому парню, ничего не поделаешь.