***

— Они убьют вас. Не сомневайтесь.

Он пришел ночью. Сел на край ямы, без всякого света. Сидел и смотрел на темные силуэты внизу, пытаясь разглядеть лица. Что удавалось с большим трудом.

— Тебе-то что? — усмехнулась Соня, откидывая голову назад. Единственное развлечение — перекидываться крохотными камушками со Стасом, пытаясь угадать кто не поймает первым. Ему тоже не спалось. — Или попрощаться пришел.

— Предложить помощь, — рука замерла, так и не бросив крохотную гальку. Взгляд метнулся наверх, но в тени невозможно было разглядеть лицо юноши. — Вы все равно попытаетесь сбежать. Если я помогу, ваши шансы возрастут.

— Откуда такое благородство? — вторил ей Стас. — Наверняка что-то нужно взамен.

— Верно. Возьмите нас с собой. Меня и Варю.

— Еще одна парочка спиногрызов, — покачал головой мужчина, обреченно начиная смеяться, чем и разбудил остальных. — Подумать только. С чего ты взял, что мы согласимся?

— У вас нет выбора. А у меня есть план. Все просто. От этого выиграют все.

— Почему сейчас решился? — голос Андрея заставил Соню вздрогнуть. Холодный, безжизненный, он и раньше не был щедр на эмоции, но сейчас словно стал бледной тенью себя прежнего. — Надоело смотреть на своего папашу и сестру.

— Заткнись, — сквозь зубы прошипел Серафим, сжимая деревянные прутья решетки.

— А то что? Ударишь? Застрелишь? Вперед, у вас это видимо семейное — унижать тех, кто заведомо не может дать отпор.

— Ты ничего не знаешь, так что не смей…

— Поверь, знаю, — оборвал его Андрей, садясь ровно. Короткий взгляд в сторону, туда, где раньше сидела Алиса и снова в стену напротив. Юноша наверху интересовал его в последнюю очередь. — И очень хорошо. Так что не рассказывай какого тебе было смотреть, подумай о том, что она все это чувствовала. И, возможно, чувствует сейчас.

— Андрей, не надо, — позвала его Соня, но тут же осеклась, стоило взглядам пересечься.

— Будешь защищать его? А что он сделал, чтобы помочь ей? Она его сестра, а он просто позволил их… преподобному трахать ее, когда вздумается. Считаешь это можно оправдать? Я вот не думаю…

— Я знаю! — резкий вскрик прекратил споры внизу, заставляя затихнуть. Крохотная капля, потом еще одна упала на плечо Сони. Слезы. — Я знаю… И отдал бы все, чтобы этого не было. Он ведь не всегда был таким. Раньше… когда мир был другим, мы жили счастливо. Черт, он даже в Бога не верил, всегда мама ходила в церковь и то только по праздникам. А отец… он пил. Не слишком много для алкоголизма, но достаточно, чтобы мы с опаской передвигались дома по ночам.

— Серафим…

— Да не мое это имя, хватит меня так называть!

Приехали.

— Тогда, как тебя зовут? — Соня решила начать нейтрально, чтобы помочь юноше успокоиться, собраться с мыслями. И это помогло.

— Паша. Мое родное имя Павел. Только вот после обретения «веры», — последнее слово он буквально выплюнул. — Отец решил переименовать все имена, которые не казались ему достаточно религиозными.

Снова пауза, во время которой он пытался подобрать нужные слова. И у него получилось.

— Идея обратиться к вере пришла ему случайно. Просто он понял, что в одиночку ему не выжить, а по-другому людей сплоить трудно. Вот и решил нести это «бремя». Как он сам любит говорить. Словно ему не нравится чувствовать себя другим, чувствовать себя…

— Богом, — закончил за него Стас, понятливо кивая.

— Верно. Его религия ведь не сильно отличается от традиционной Библии, просто некоторые понятия сильно искажены, — он помолчал, кусая губы, глядя куда-то вдаль. Неподалеку прошли часовые с горящими факелами в руках, но на ночного гостя пленников внимания не обратили. — «И там мы испытаем их, чтобы увидеть, будут ли они исполнять всё, что Господь Бог их заповедует им», книга Авраама, глава 3. Там говорилось о том, что земная жизнь — есть испытание, и что все эти трудности преподносит нам Господь Бог. Что ж, как вы сами видели, у нас тут есть свой, земной аналог Бога. И испытания он дает всем одинаковые, сложные в равной степени. Это своего рода обряд посвящения в его веру.

— То есть, то подземелье… — начала было Соня, но тут же затихла, стоило увидеть утвердительный кивок. — Господи…

— Надеюсь, ты зовешь своего Бога, — горько усмехнулся юноша. — Да, его прошли все, кто здесь есть. И до сих пор проходят, дети. Как только им исполняется шестнадцать.

— А если они погибают? — Надя прекрасно понимала каким будет ответ, но до последнего надеялась, что ошибается. Не ошиблась.

— На все воля божья.

— Это просто смешно, — обессилено потер лицо руками Артур, обдумывая следующий вопрос. — Но как быть с твоей сестрой? Знаю, это неприятно, но все же.

— Когда мама… не прошла испытание в подземелье, — говорить тяжело, но он продолжал сглатывать подступающий комок, намереваясь довести все до конца. Сделать то, что планировал много лет. — Он сказал, что Бог хочет, чтобы Варя заняла ее место. Во всех смыслах. Что она избрана Всевышним. В противном случае, на них обрушится кара небес.

— И она согласилась?

— У нее выбора не было. В первую очередь он «намекнул», что гнев Господа коснется женщин и детей, пожилых и юных, что они погибнут жестокой смертью. Жестокой и постыдной. Поэтому она согласилась, — снова молчание, сопровождающееся тяжелым дыханием. — Однажды я попытался возразить. Мы хотели сбежать. Но нас поймали. Варю не тронули, она все-таки правая рука Проповедника. А я потом удивлялся, что выжил после «исправительной» ночи в карцере.