– Ах! Всё горит!
– Александр расставил руки в стороны.
– Не надо нравоучений, скажи лучше, как банщик, чем успокоить кожу.

– Сейчас придумаем. Заходите внутрь.

Они оказались в темном и студеном погребе. Здесь находились все работники Зарянки. Они расположились между стеллажами с продуктами. Свет давала маленькая свеча.

– Вот, привел Сергеича, чуть не угорел от своей любознательности, - Гордей добродушно гоготнул.

– Здорово, что Вы спаслись, - произнесла Аглая.
– Как там? Еще жарче стало.

– Да, там жарит с каждой секундой все сильнее. Как вы поняли, что надо прятаться?

– Так вареные птицы начали падать. Мы перед вами минут пять назад забежали. Я еще к воротам бегал, - сообщил Гурьян.
– Мы, если честно, уже подумали...

– Не дождетесь, - перебил его Александр.
– Пока наследство на Зарянку не оформлю, буду жить.

– Аглая, у барина ожоги, кажется, не сильные, где тут у тебя масло или жир, смазать.

Аглая взяла свечу и поставила его на деревянный жбан.

– Это топленое масло, натуральное.

– Ну, было бы обидно узнать, что у вас тут разбодяжено пальмовым суррогатом.

Александр скинул рубаху. Гордей оглядел его кожу.

– Да и не страшно, волдырей нет. Легко отделались, барин, можно мазать.

– Я сам себя намажу, - предупредил Александр.

– Как хотите, но это не по-барски как-то.

– Аглая зачерпнула деревянной ложкой твердого «золотого» масла с пенкой по краям и передала Александру. Он взял небольшой кусочек и принялся водить им по рукам, по телу, по лицу. Увлажненная кожа тут же отзывалась на заботу о ней. Боль затихала, и даже появлялось ощущение блаженства. Немного свербело в легких, провоцируя кашель.

– Ладно, Гордей, намажь мне спину, но только не так, как ты привык растирать мочалкой.

– Я понял, ба..., Сергеич.

Александр после процедуры натянул рубаху. Ему стало холодно. Термометр показывал температуру около пяти градусов.

– Интересно, надолго мы тут заперты? Откуда эту жару принесло?
– спросил кузнец Харитон.

– Вряд ли тебе кто-нибудь даст ответ, - Александр нашел себе место на деревянной бочке.
– Если жар идет из какой-нибудь трещины, рядом с нами, то я думаю, это очень надолго. Вторуша в себе?

– Да, я в норме, - ответил слабый голос из темноты.

– На каком расстоянии от Зарянки тебя застал этот взрыв?
– спросил Александр.

– Ну, я километра два отъехал от станции, а он был еще дальше.

– Оптимистично, если километров пятнадцать, то можно надеяться, что просто горячая волна пройдет, а потом опять все станет, как было, - предположил Александр.

– Как было, уже не станет, - угрюмо ответил Харитон.
– Животных пожгло, птиц пожгло, растения тоже пожгло, что тут будет после этого, пустыня?

– Семенам в почве ничего не будет. Спадет жара, они и прорастут, кустарники некоторые пойдут от корней, - Аглая была не согласна с кузнецом.

– А животные что, прибегут, которых не достало, - из темного угла произнесла Фекла, ветеринар и подруга Гурьяна.

– Я, когда бежал сюда, слышал, как орал наш скот, - сообщил Александр, - но не решился бежать, открывать.

– Задержался бы на минуту и не сидел бы сейчас с нами, - оправдал его Гордей.

– Черт, Гайку жалко, - вздохнул Гурьян.

– Хоть бы не мучились, - запричитала Лукерья, уткнувшись в плечо Харитону.

– Интересно, когда они сварятся, их можно будет есть, - спросил Гурьян.

– Слушай, ты или обжора, или жуткий циник, - Аглая подняла свечу, чтобы заглянуть в глаза коллеге.
– Обжора.

– Я просто подумал, если эта температура задержится на несколько дней, то можно было бы не дать пропасть мясу. Хотя бы козу принести сюда.

– С хрена ли она продержится несколько дней?
– остудил его Харитон.
– Я думаю, что там уже сейчас не то, что было. Это волна, прошла и сразу начало остывать. Через пару часов выйдем, гарантирую, там будет уже приемлемо.

– Через пару часов уже ночь будет, - предположил Александр, потеряв во тьме погреба ориентацию во времени.

Аглая достала телефон.

– Да, через два часа будет половина одиннадцатого.

– Тем более, - уверенно добавил Харитон.

– Как там Ваши ожоги, барин?
– участливо поинтересовался Гордей.

– Спасибо, почти забыл о них. Шея немного горит и уши. Кажется, с них шкурка точно слезет. Черт меня дернул пойти на разведку, - Александр потрогал кончики ушей и сморщился.