Ему попался гусеничный трактор, ржавый, как и все железо. Из-под его капота вытек расплавленный металл, застывший сосульками на раме, гусеницах, образовавший под трактором лужу. Металл покрылся окислами голубого цвета.

– И цветмет ржавеет, - вздохнул Гордей.
– А Харитон думает, что металла будет завались, успевай только ковать.

Хорошая дорога свернула в другую сторону. Гордей надел «лыжи» и сошел в грязь. Он выдохся примерно через километр. Остановился отдохнуть и заметил валуны, разбросанные тут и там. Подошел к одному, чтобы понять их природу. Валун походил формой на расплющенную о землю лепешку, имел шероховатую пористую поверхность и не напоминал ничего из того, что знал Гордей. Он сразу решил, что это вулканические бомбы, вылетевшие из жерла разверзнувшегося вулкана.

Чем дальше он шел, тем больше этих бомб попадалось. А вскоре вся поверхность земли стала такой же, как эти бомбы. Босиком из-за острых граней по ней идти было нельзя, поэтому Гордей шел в «лыжах». Для этого они не совсем были предназначены. Вулканическая поверхность стачивала ее, как абразивом. Однако, Гордей не мог оставить это место неизученным. Он хотел точно знать, что здесь случилось.

В какой-то миг дымка развеялась и ему открылась обширное черное поле в центре которого, в огромной воронке, горел огонь. Выбивался он из-под воды, залившей воронку наполовину ее размера. Огонь поднимался из нескольких мест водного зеркала. По центру горел устойчивый факел, а по периферии пламя срывалось, затем загоралось с хлопками. Запах сероводорода стоял в этом месте невообразимый.

Не сказать, что Гордей разочаровался в том, что не встретил людей, необычное явление, может быть, оказало на него даже большее впечатление. До сего момента он не видел ни вулканов, ни гейзеров, ни горящего над водой газа. Долго любоваться им он не стал, почувствовав, что ему не хватает воздуха. Его друзья из Зарянки помимо красочных историй ждали и более практичных результатов его вылазки.

Обратно он вернулся по своим следам. Не дойдя до окраины поселка, он решил, что будет исследовать его «змейкой», обходя каждую улицу, заглядывая в каждый подходящий дом.

Начал он с новостройки. В погоне за тщеславными попытками сделать дом больше, чем у соседа, люди пожертвовали своей безопасностью. Керамзитные кирпичи рассыпались под нагрузкой, сложившись бесформенной грудой под собственным весом. Гордей рассматривал в основном дворы, чтобы заметить в них что-нибудь интересное. Его интересовали погреба, подвалы и даже гаражи. Многие делали вход в погреб из них.

Гаражи еще держались, в особенности те, у которых был сварной металлический каркас или легкая деревянная конструкция. Примерно к концу первой десятки дворов ему улыбнулась удача, пустой гараж с закрытым творилом погреба. На полу гаража имелись следы стоявшей воды, так что Гордей особо не рассчитывал на то, что ему сразу повезет. Он поднял крышку. Вода в погребе стояла на самом дне. Теплый воздух из погреба сразу пошел вверх. Запах он имел довольно разнообразный, но вкупе, можно было сказать, что кулинарный.

Гордей спустился вниз по ржавой лестнице из толстого металла. Конструкция даже не дрогнула под его весом. Поживиться тут было чем. Запасливые хозяева держали достаточный запас консервированных продуктов. Банки частично лопнули, но большая часть пережила испытание температурой. Видимо, прошедшаяся волна жара не сильно затронула погреб. Пострадал он только от просочившегося внутрь кипятка, который провел повторную стерилизацию продуктов.

В сумраке Гордею показалось, что стены погреба имеют неровную форму. Он ощупал их и убедился, что ему это не кажется. Стены поплыли от влаги и едва удерживались кирпичными стенами. Чужие припасы, ставшие своими, надо было спасать. Это не входило в планы Гордея. Он повздыхал тяжко, после чего принялся поднимать наверх банки.

Вначале он ставил их рядом с творилом, но они быстро заполнили пространство вокруг. Гордей выбрался, отодвинул заготовки дальше, вернулся и достал еще больше банок всех форм и размеров. Хозяева, видимо, любили этим заниматься, батарея банок получилась внушительной. Гордей бросил себе в котомку три небольших банки, для еды и доказательства успешности своей экспедиции.

После душного и жаркого погреба на улице казалось прохладно. Гордей размялся прежде, чем продолжить обследование других подходящих дворов. Отошел от гаража, чтобы запомнить его. Понял, что они у многих сделаны одним подрядчиком, вернулся, нашел жестяную воронку и вставил ее в проушину для замка. Теперь он отличался от других.

Гордей оглядел дорогу, чтобы продумать свой маршрут. Лужи местами были шириной во всю улицу. Он увидел следы босых ног и решил, что тот, кто ходил здесь, наверняка помнил рельеф, выбирая места с неглубоким дном.

Гордея бросило в пот, когда до него дошло, что следы эти оставлены после последнего дождя, а значит им от силы несколько часов. Он простоял в ступоре не меньше минуты, считая следы наваждением. Когда они не исчезли, Гордей осторожно подошел к ним, боясь повредить, и рассмотрел. Нога была похожа на детскую или женскую, раза в полтора меньше ноги Гордея. Следы шли вдоль забора и уходили в воду.

Гордей направился по ним, разглядывая заборы и развалины, за которыми мог прятаться обладатель маленьких ступней. Он решил, что за ним могли шпионить давно, а то, что человек, или даже группа людей не пошла на контакт сразу, то могла задумать худое. Гордей сразу представил себя на вертящемся вертеле, подрумянивающегося с разных боков. Отец семейства стучал бы по рукам детям, пытающимся оторвать себе кусочек, и важно произносил:

– А ноги мы помоем и на холодец.

Подстегнутый разыгравшимся воображением Гордей оторвал от повалившегося забора штакетину.