Также была запущена масштабная программа «нацификации» Иоганна Вольфганга Гёте, которая требовала немало хитрости и работы. Хотя националисты начали искажать образ Гёте еще в XIX веке, его до сих пор считали гуманистом и интернационалистом, поскольку именно этим ценностям были привержены основатели Веймарской республики. Гёте также имел целый ряд «неугодных» связей: высказывалось предположение, что он был «другом евреев», а также ходили слухи, что еврейская кровь текла и в его жилах. Более того, Ассоциация Гёте и несколько веймарских организаций, связанных с поэтом, были «загрязнены» евреями. К примеру, евреем был профессор Юлиус Вале, бывший директор архива Гёте и Шиллера.

К счастью, новый директор архива Ганс Валь был готов заняться «отмыванием» образа Гёте и его подготовкой для национал-социалистического пантеона. Несколькими годами ранее Валь участвовал в создании веймарского отделения Союза борьбы за немецкую культуру.

Валь не жалел сил во имя спасения чести великого сына Веймара. Будучи вице-председателем Ассоциации Гёте, он сделал так, чтобы членство в ней предоставлялось только арийцам, и заявил, что эта ассоциация стала «самой антисемитской из всех литературных ассоциаций Германии». На самом деле литературная ассоциация не выгнала своих членов-евреев до самого конца 1930-х годов. На страницах своего журнала ассоциация пыталась искоренить гуманистическую «ауру» Гёте, публикуя статьи о том, как поэт предсказал возвышение Третьего рейха. Ганс Валь предположил, что Гёте был антисемитом и противником масонства, хотя это было очевидной ложью, ведь поэт и сам состоял в масонском ордене. Валь грозился, что заставит замолчать любого исследователя, который осмелится сказать, будто Гёте был «другом евреев». Председатель ассоциации Юлиус Петерсен завел процесс еще дальше, когда сравнил Гёте с Гитлером, сказав, что оба они были «великими» политиками и людьми искусства. Когда Томас Манн в 1932 году приехал в Веймар, чтобы принять участие в мероприятиях по случаю столетия со дня смерти поэта, он с отвращением заметил: «Веймар стал центром гитлеризма».

Венцом трудов Валя стал новый музей Гёте, финансирование которого обеспечил сам Адольф Гитлер. Музей открылся в 1935 году и разместился в здании, прилегающем к дому Гёте. У входа Валь поставил бюст Адольфа Гитлера и прикрепил табличку, в которой рассыпался в благодарностях перед покровителем. На стене музея красовалось «родословное древо» Гёте, которое демонстрировало чистое арийское происхождение поэта.

Сегодня в музее не осталось и упоминания о прошлом покровителе. Бюст убрали, как и родословное древо. Но на одном из камней в фундаменте музея по-прежнему красуется медальон с изображением Адольфа Гитлера.

«Все началось с пожара», – сказал Микаэль Кнохе, выглядывая в окно. Из комнаты на верхнем этаже дома, который называют Зеленым замком, открывался прекрасный вид на парк на Ильме. Буйная июльская зелень едва ли не врывалась в распахнутое окно. Кнохе, скромный человек в сером клетчатом костюме, возглавляет одну из самых знаменитых библиотек Германии – Библиотеку герцогини Анны Амалии. В 1761 году герцогиня Анна Амалия Брауншвейг-Вольфен бюттельская превратила свой замок постройки XVI века в библиотеку придворных собраний. Отделанная в стиле рококо библиотека входит в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Сегодня она относится к Веймарскому фонду классики, который руководит работой веймарских учреждений культуры.

«Приехав в Веймар в начале 1990-х, я не верил, что здесь существует проблема с украденными предметами. Еврейские организации связывались со мной по этому вопросу, однако я сказал им: „Здесь проблем с этим нет“. Так тогда считалось. Однако пожар все изменил», – сказал Кнохе.

Одной ночью в сентябре 2004 года в библиотеке заискрил поврежденный кабель. Искра попала на сухую потолочную балку, и верхний этаж роскошной библиотеки с десятками тысяч сухих, как щепки, книг оказался объят пламенем. Огонь перекинулся и на картины – написанные маслом портреты монарших особ, которые пять столетий правили Германской империей. В огне погибло пятьдесят тысяч книг, включая огромное количество первых изданий XVI века. В Библиотеке Анны Амалии, где работал Гёте, хранилась самая большая в Германии коллекция изданий Шекспира и «Фауста». Тысячи книг также получили повреждения от дыма, жара и воды.

«Одни потери невосполнимы, на восполнение других уйдут десятилетия», – сказал Кнохе, который все равно рад, что ему удалось спасти из огня библиотечную копию Библии Гутенберга.

Библиотеку отстроили заново, но десятки тысяч книг по-прежнему заморожены в ожидании крайне трудоемкой реставрации. Пожар не только уничтожил десятую часть культурного наследия Германии, но и обнажил гораздо менее славные страницы истории библиотеки.

«После пожара мы стали перебирать все книги в библиотеке. Нам необходимо было оценить потери. Мы занялись изучением старых регистрационных журналов, чтобы понять, откуда появились наши книги. В журналах не было прямого указания на какую-либо „незаконную“ деятельность, однако мы обнаружили кое-какие пометки, которые возбудили в нас подозрения, что ряд книг попал в собрание не надлежащим образом, если можно так выразиться… Там были штампы, письма и другие свидетельства активности подобного рода».

Проведенное в библиотеке расследование показало, что между 1933 и 1945 годами в коллекцию было добавлено более 35 000 книг, происхождение которых «вызывало подозрения». Новая информация подтолкнула Библиотеку Анны Амалии и Веймарский фонд классики полностью пересмотреть собственную историю и деятельность библиотеки в ходе войны. Ганса Валя долгое время считали спасителем Веймара, но теперь в нем видят личность противоречивую – настолько противоречивую, что недавно исследованию его деятельности была посвящена целая конференция.

После войны Ганс Валь сумел убедить советскую власть в своей невиновности, хотя и состоял в национал-социалистической партии и не раз заверял всех в своем агрессивном антисемитизме. Валь не только смог сохранить свою должность при новом режиме, но и добился повышения: в 1945 году его назначили вице-председателем только что сформированного культурного органа, который должен был заняться демократической перестройкой Германии, для чего планировалось первым делом избавить немецкую культуру от фашистского влияния. В 1946 году он также возглавил архив Ницше в Веймаре.