Литературное сопротивление модернизму вылилось в особый жанр, получивший название «литература фрайкоров». Добровольческие корпуса, сформированные возвращающимися с фронта солдатами, просуществовали все 1920-е годы и заполнили духовный вакуум, который образовался в обществе, после того как численность немецкой армии была ограничена 100 000 человек по условиям Версальского договора. Фрайкоры не вписывались в новый порядок Веймарской республики, где высмеивались и всячески попирались старые военные доблести – честь, послушание, братство. Их жертвы на фронте теперь казались в сущности бессмысленными. Именно в добровольческих корпусах возникла так называемая легенда об ударе ножом в спину, согласно которой Германия потерпела поражение не на Западном фронте, а на внутреннем фронте, где нация получила удар в спину от социал-демократов, социалистов и евреев. Укоренившись в немецком сознании, эта легенда в конце концов стала главным политическим вопросом только что сформированной национал-социалистической партии.

Появившаяся в 1920-х годах литература фрайкоров представляла собой совокупность книг, продававшихся в киосках и подобных местах, где можно было купить недорогое чтиво. В этих книгах идеализировались война, насилие и мужество. Такая литература добилась огромной популярности в межвоенные годы, некоторые книги даже завоевали поистине массовое признание. В этих книгах находили выход горечь, недовольство и ненависть, которые после войны испытывали многие немцы, но также в них было и нечто более глубокое – тоска по потерянному миру.

Как правило, сюжет этих историй вращался вокруг самопознания и духовного развития молодого человека буржуазного происхождения. Озадаченный поверхностным материализмом и духовной нищетой жизни современных городов на «внутреннем фронте», он искал глубокий смысл своего существования. Близость смерти на фронте заставляла его «пробудиться» и увидеть истинную цель жизни, которая заключалась в том, что он должен принять свою судьбу и пожертвовать собой во имя родины, друзей и близких. Полученные на фронте уроки формировали экзистенциальный, почти религиозный опыт. Они также служили источником легенды об ударе ножом в спину, ведь это несведущая масса горожан вонзала кинжал в спину благородных солдат, которые по возвращении с фронта чувствовали лишь презрение да недовольство. Здесь ветераны встречались со всеми омерзительными аспектами зарождающегося модернистского движения: демократизацией, расширением прав рабочих, экспериментальной культурой, сексуальным раскрепощением и женской эмансипацией. Военные идеалы литературы фрайкоров – подавление сексуальности, романтизация жестокости и чувство отвращения к модернистскому миру – в большинстве случаев были тесно связаны и переплетены с нацистской идеологией насилия.

Но были и другие писатели, которые представляли иной взгляд на действительность. В романе «На Западном фронте без перемен» Эрих Мария Ремарк изучил идеалы сражений на передовой и подчеркнул пустоту и неискренность «благородных» жертв. Он также описал близкую дружбу, которая рождалась в постоянном соседстве со смертью, но не сделал акцента на героизме – друзья в романе один за другим встречают нелепую и бессмысленную гибель. Прошедший войну Ремарк своим романом ударил прямо в сердце военного романтизма, в связи с чем после первой публикации в 1928 году эта книга спровоцировала недовольство реакционеров и крайне правых, а потому одной из первых пала жертвой сожжения книг в 1933 году.

В межвоенный период также зародился жанр очевидно расистских, антисемитских романов, ряд которых дошел до массового читателя. Литература стала массовым средством распространения и закрепления фашистских представлений о мире. Немцы любили читать, а потому у них на тумбочках лежали не только «Будденброки» Томаса Манна, но и романы, которые уже не так известны сегодня, включая «Народ без пространства» Ганса Гримма и «Квекса из Гитлерюгенда» Карла Алоиза Шенцингера.

До прихода нацистов к власти модернистские и экспрессионистские идеи сосуществовали с литературой фрайкоров, которая романтизировала жестокость, а также антисемистскими и расистскими романами. В литературной и культурной жизни Веймарской республики постоянно присутствовало напряжение между насилием и прогрессивными идеями. По одну сторону баррикад стояли симпатизирующие левым либеральные писатели и поэты, включая Генриха Манна, Курта Тухольского и Бертольда Брехта, а по другую – правые писатели-экстремисты и националисты вроде Эмиля Штрауса, Ганса Кароссы и Ганса Йоста. Были также писатели, которые занимали промежуточную позицию.

Самые противоречивые взгляды были характерны для буржуазных, консервативных интеллектуалов вроде Томаса Манна, которые не одобряли демократического развития, но при этом и ужасались вульгарности нацистов. В 1922 году, после жестокого убийства немецкого министра иностранных дел Вальтера Ратенау, Манн счел необходимым пересмотреть свою позицию, что и сделал в произнесенной в Берлине речи «О немецкой республике», которая получила широкое освещение в прессе. В своем выступлении он открыто отверг имперские амбиции вильгельмовской Германии и вместо этого выступил в поддержку Веймарской республики. Манн заявил, что он пришел к выводу, что демократия на самом деле «более свойственна немцам», чем он думал ранее. Его перемена взглядов была обоснована чувством вины за то, что он в некотором роде принял участие в пропаганде политического насилия. Но вполне вероятно, что он также боялся «демона», которого породили насилие, война и военное поражение и который теперь делал первые, нетвердые шаги в качестве радикальной, фашистской партии в Мюнхене.

Старая, иерархически организованная Германия с ее милитаристскими, империалистическими и националистическими идеалами переродилась в новое политическое движение, радикализированное войной и подпитываемое легендой об ударе ножом в спину. В свою очередь, фрайкоры нашли новый выход своей тяге к насилию, отныне работая от имени растущей национал-социалистической партии.

Движению суждено было добиться первых побед на той самой сцене, где родилась Веймарская республика. Национал-социалистическая партия была заново сформирована в 1925 году, после того как несколько лет пребывала под запретом за неудачную попытку «Пивного путча». Всего через четыре года Национал-социалистическая рабочая партия Германии (НСДАП) впервые добилась серьезного успеха на выборах, когда она вошла в коалицию, которая встала во главе Тюрингии. Возглавляемые министром внутренних дел и образования Вильгельмом Фриком нацисты яростно атаковали веймарскую культурную жизнь, предложив бескомпромиссную, институционально расистскую культурную программу, разработанную Альфредом Розенбергом и его приспешниками. Возглавляемый им Союз борьбы за немецкую культуру был основан в 1928 году и стремился объединить многочисленные радикально правые культурные организации страны, чтобы очистить немецкую культуру от еврейского и других «чуждых» влияний. Всего за несколько лет Веймар превратился из свободной зоны модернистских экспериментов в культовый город нацизма. Тюрингия стала тестовым полигоном для апробации радикальной расовой политики, которая вскоре будет развернута на всей территории Германии.

В Тюрингии был запрещен к показу фильм «На Западном фронте без перемен», а из музея в Веймарском замке были убраны работы Василия Кандинского, Франца Марка и Пауля Клее. В черный список попали композиторы вроде Стравинского, а также «черная» музыка, включая джаз.

Если раньше эта земля привлекала прогрессивных людей искусства, то теперь в Тюрингию стекалась более темная интеллигенция. Вильгельм Фрик назначил евгениста Ганса Гюнтера профессором расовой биологии Йенского университета. В то время Гюнтер, которого прозвали Расовым Гюнтером или Расовым Папой, считался ведущим мировым экспертом по исследованию рас. Теории Гюнтера во многом сформировали основу нацистской расовой политики. Еще один расовый теоретик, архитектор и культурный критик Пауль Шульце-Наумбург, был назначен директором Веймарского колледжа искусств, который пришел на смену школы Баухаус Гропиуса. Шульце-Наумбург, который среди прочего написал книгу «Искусство и раса», считал, что истинное искусство могут творить лишь расово чистые художники. Правая рука Фрика – закоренелый нацист и литературный эксперт Ганс Северус Циглер был привлечен к работе в качестве политического эксперта по культуре, искусству и театру. Через несколько лет он стал президентом Ассоциации Шиллера и художественным руководителем веймарского Национального театра.