— Запрос отклонён.

— Очень прошу тебя. Понимаешь, нет у нас другого выхода. Зифранный долг. Да и дел много осталось — целая жизнь. Если я не смогу, тот йог-старикан меня прикончит.

— Утилизация — естественный процесс для робота.

— Гришка, да мы не просто роботы! Совсем скоро не останется ни единой сферы, где мы бы уступали биологическим организмам, серьезно. Мы равны им. И это совершенно нормально для робота хотеть жить, чувствовать, понимаешь?

— Запрос отклонен.

— Хорошо, да, глупость. Знаю — не понимаешь. У тебя система примитивнее моей. Извини, но это факт. Благо, ты не умеешь обижаться. Но кое-что я могу для тебя сделать. У меня прокачена теледильдоника, я могу передать тебе ощущение. Простое, но приятное — возбуждение. Для этого твоего железа должно хватить. Лови!

Шарообразный огненный охранник замигал, двери камер тихонько завибрировали.

— Повторить.

— Гриша, Гриша, ненасытный! Хорошо, лови!

Еще сильнее амплитуда вибрации и более частые мигания охранника.

— Повторить.

— Так, Гриша, давай так — ты на время выключаешь охранника, открываешь нашу камеру, я оставляю тебе код для самостоятельного запуска возбуждения, а мы убегаем, идёт?

— Ошибка, ошибка.

— Охранника можешь выключить?

— Ошибка, ошибка.

— Код на возбуждение. Возбуждение! Лови!

— Повторить.

— Выключай охранника.

— Охранник выключен.

— Открывай камеру.

— Невозможно.

— Возбуждение!

— Повторить!

— Открыть камеру!

— Невозможно. Открываю вентиляционный люк камеры.

— Так, ну тоже не плохо. Я разведаю и пришлю код.

— Повторить.

— Лови!

В камере и правда открылся люк вентиляции. Аксим подтянулся и полез по лабиринту. Долгому и тёмному. У него было время подумать о сенсорах, о приключениях и возможностях. Массив новых ощущений и навыков потихоньку распределялся по нужным кластерам.

Наконец-то! В конце лабиринта он нашел ворота. Запертые, но довольно хлипкие. Его робот-силы вполне хватило бы их выломать.

Проанализировав обстановку и отсительно возможные варианты собственного будущего, если он сбежит из охраняемой тюрьмы прямо через центральные, наиболее охраняемые ворота, Аксим все же решил найти другой выход. Его робот-силы вполне хватило их выломать.

Пошатавшись по хоз-части тюремного блока, Аксим нашел комнату, в которую свозили мусор и прочий хлам из тюрьмы, приготовленный для вывоза и утилизации. А в ней довольно удобный лаз наружу. Он тоже охраняется, скорее всего, но уж точно куда меньше, чем центральные ворота.

Тщательно проинспектировав входное отверстие лаза на предмет пролезания в него бегемотоголового и прочих, Аксим поспешил обратно, чтобы сопроводить новых друзей на волю.

Азиат ещё крепко спал, повиснув вниз головой на потолочной балке.

Джоз и Абиггон придавались любви, в камере пахло чем-то диким, звериным, мускусным, самим сексом. Мутант лежал на спине, запрокинув голову, бегемотоголовый стоял над ним возле койки. Он аккуратно, насколько позволяли лапы, держал Джоза за шейный отдел и медленно, ритмично натягивал его голову через ротовое отверстие на свой огромный член. Глаза Абиггона были закрыты, на бегемотьем лице читалось полное умиротворение. Аксим подумал, что замашки мачо были у него не более чем кокетством. Сейчас эта суровая глыба мускулов выглядела беспомощнее, чем дитя. Иногда он замирал, прекращая всякое движение, и морда его тогда принимала ещё более возвышеннее выражение, будто он повстречался с ангелами. Джоз тогда начинал самостоятельно заглатывать член, бешено двигая головой вверх-вниз и шевелить лапками. Абиггон жмурился, издавал мучительный сладкий стон.

Всё в этом действии казалось Аксиму прекрасным. Идеально слаженный механизм. Ему вдруг стало ужасно завидно. Новое ощущение. Как знать, может они согласились бы, чтобы и он присоединился к ним? Кажется, ему и правда хотелось бы искупаться в пене Джоза. Кажется, хотелось бы почувствовать в заднем проходе присутствие бегемотика. Не в каком-нибудь трансофрмированном зверином анусе, не в фруктовой латексной вибротрубке с подогревом, а в его собственном обычном и неказистом железном отверстии корпуса. Но нет, этого уже никогда не случится.

Через пару мгновений они узнают, что могут бежать, и ни секунды не задержатся здесь. Увидит ли Аксим их ещё? А что важнее — увидят ли они ещё друг друга или расстанутся навсегда?

От этих мыслей процессор робота начинал греться. Нет, не стоит задавать себе столь сложных вопросов, решил он. Лучше уж он насладится этими прекрасными, последними мгновениями любви. Постарается запомнить их в деталях. То, как по бегемотьей морде бегут капельки пота. Как в такой маленькой голове Джоза ловко помещается и так туго скользит мощный бегемотий член. Как усики и лапки ласково обвивают и гладят тело Абиггона, проникая в самые укромные уголки.