Аксим ласкал губами и языком скользкую кожу, схватившись руками за две соседние груди, длинная грудь поместилась во рту почти целиком, сосок доставал до гортани, и сладковатое, густое молоко сочилось в его глотку.

— Сними одежду, у нас не принято ходить одетым, — прошептала вдруг Света, грубовато вынув свою грудь изо рта Аксима.

Аксим принялся снимать одежду. Первая, двухгрудая троглодитка медленно ходила над плацентами, касаясь длинной паучьей рукой пола, как марсианский треножник, а второй теребила себя за грудь, окропляя нерожденных ещё отпрысков редкими каплями молока.

— Мужчина… — шептала она, словно слегка возбуждаясь от того, что на неё смотрят.

— Аня, подмени, — сказала Света, подзывая свою подельницу. — Молоко пошло.

— А куда положить?… — спросил Аксим, но его вопросы игнорировали.

Света отползла в зал и принялась разбрызгивать молоко из всех четырёх грудей, сладострастно задрав слепую голову в потолок. Периодически она останавливалась, загребала длинными пальцами из бионического чана жижу и облизывала пальцы. Затем вгляделась в один из мешочков, выдернула из него трубку и, не глядя, бросила в чан. Отбраковка.

Аня снова подошла ближе, надавила на плечи Аксима, приказывая ему лечь. Удовлетворяющее устройство тем временем уже было приведено в боеготовность. Признаться, Аксиму и самому уже не терпелось удовлетворить эту странную уродливую самку. Аня встала на четыре лапы — её руки и ноги так и хотелось назвать лапами, сдвинулась ниже, по-паучьи вывернув плечи из суставов. Сначала Аксим почувствовал, как Аня коснулась грудями его коленей, затем — как слюнявые губы приняли его член. Голова троглодитки, почти лишённая шеи, насаживалась на его механическое естество вместе с туловищем под странным, слегка пугающим углом. Поднималась на руках и снова опускалась, слегка отклоняясь в сторону, словно паук, прядущий кокон над добычей.

— Мужчи… — бормотала Аня, пока член оказывался снаружи, но тут же затыкала им рот, причмокивала, слюна растекалась по животу Аксима, а он лежал, не зная, что делать.

— Идём отсюда, — вдруг сказала она, вытерев длинной ладонью рот, схватила его за шкирку и потащила из зала. Аксим еле успел схватить и прижать локтем одежду, брошенную на пол.

Возвращаться из режима возбуждения никак не получалось — видимо, из-за высокой радиации программа сбойнула, и член остался эрегированным.

Они пошли по длинному коридору, освещённому тусклым светом факелов.

* * *

Это был улей. Страшный, уродливый улей новой, незнакомой и дикой цивилизации, скрытой от глаз. Аня шептала что-то, и иногда удавалось понять, что она рассказывает. Их много, больше десяти тысяч. Их общество примитивно. Они могут только есть, совокупляться и продолжать жизнь. Они кормятся всякими отбросами — стоками канализации, проходящей через район, трупами, которые кто-то заботливый спускал по подземному конвейеру из морга, стоящего на границе зоны. Кормятся исполинскими крысами, которых разводят в специальных отсеках, и собаками, которых хватают ночью, высовывая длинные руки из канализационных люков.

Если еды не хватает, они едят друг друга.

Они не совсем слепые — у них есть что-то вроде теплового зрения, или эхолокации, или чего-то такого. Ульев в их районе несколько — есть ещё пара поменьше, может, есть ульи и в других частях мегаполиса. Их общество разделено на касты. Аня и Света из касты рабочих, их больше всего. Их долг — ухаживать за личинками, прибирать жилище, строить, воспитывать молодняк пищу. Есть солдаты — они ходят на охоту, занимаются тяжёлым трудом. И есть несколько Маток, дающих потомство.

Аня вела Аксима к одной из таких маток.

— Мужчина… — бормотала она.

Аксим порывался сказать, что он не мужчина, а киборг, что он абсолютно бесполезен для продолжения рода, но вставить слово не получалось.

У одной из развилок висел большой, кривовато нарисованный портрет какого-то лысого мужчины с крючковатым носом и слегка безумным взглядом.

— Кто это? — спросил Аксим, и на этот раз его услышали.

— Мужчина… Евстахий Щекочихин-Крестовозвдвиженский… Он создал нас… Он учёный…

И Аксим вспомнил имя древнего генетика, прославившегося своими странными экспериментами. Так вот откуда они! Они не просто мутанты, они — плод человеческого гения, точно такой же, как и он, Аксим. Он уже начал чувствовать с ними странное духовное родство. Они были столь же наивны — если не сказать глупы, — как и юный познающий себя робот. Они были изгоями, как и он. Люди точно также создали их по своему образу и подобию, но в корыстных целях.

Аксиму хотелось остаться.

Скоро началась более густонаселённая местность. Туннели перемежались с залами, где жили троглодитки.