Я поднимаюсь, протягиваю руку Лизе и веду ее на танцпол. Здесь царит полумрак и танцует не так уж много народу, чтобы затеряться. К моему счастью начинается медленная мелодия и, притянув Белоснежку к своему телу, я кладу на ее талию свою правую руку, а левой придерживаю ее ладонь.

Наверное, мы впервые так тесно и так близко. Вдыхаю легкий цветочный аромат, которым пропитаны волосы Лизы и стараюсь держать себя в руках, когда ощущаю, как ее соски касаются моей рубашки. Теперь я знаю, что на ней нет лифчика, и срочно хочу узнать есть ли на ней трусики.

— Давай сбежим, Лиза? — спрашиваю шепотом на ухо и уже заранее знаю ответ.

И тут Лиза делает то, что уносит мой здравый рассудок навсегда. Касается своими губами моих губ. Сначала нежно, неторопливо, а затем проталкивает свой острый язычок в мой рот и у меня нахрен вырубается рассудок. Обхватываю ее лицо ладонями и хочу предупредить эту девочку, что она только что переступила грань и оборвала все концы с моим здравым смыслом, но вместо этого отвечаю на ее поцелуй, переплетаю наши языки и посылаю все к чертовой матери.

Обхватываю ее лицо ладонями и хочу предупредить эту девочку, что она только что переступила грань и оборвала все концы с моим здравым смыслом, но вместо этого отвечаю на ее поцелуй, переплетаю наши языки и посылаю все к чертовой матери.

–

Мы буквально вваливаемся в номер отеля, едва успевая захлопнуть за собой дверь. Словно сумасшедшие сбегаем с ресторана прямо посреди танца, садимся в автомобиль и оказываемся здесь, в полумраке номера люкс, хаотично сбрасывая с себя верхнюю одежду. Пальто Белоснежки улетает первым, оказывается на полу и мы просто через него перешагиваем. Моя куртка остается лежать на пороге между прихожей и просторной спальней.

Белоснежка дрожит в моих объятиях, и я немного отстраняюсь, прерывая поцелуй, чтобы увидеть в ее глазах сожаление или страх. Но этого не происходит — глаза Лизы возбужденно блестят. Она держит меня за ворот расстегнутой рубашки, и я понимаю, что в ее действиях нет ни капли сожаления.

— Кто ты такой Марк? И почему у меня такое чувство, что я тебя знаю?

Я не отвечаю. Только сильнее прижимаю её к стене и целую шею, впиваясь в тонкую светлую кожу губами. Когда моя правая рука приподнимает ее платье и скользит по ноге, я чувствую, что меня сейчас разорвет на кусочки от возбуждения. Чтобы Лиза ощутила всю серьезность ситуации, прижимаюсь к её бедру каменным членом.

— Не передумала? Пока я еще могу тебя отпустить.

Хотя это нихрена не правда.

Белоснежка сильно мотает головой, а затем утыкается лицом в мою грудь. Проводит пальцами по очертаниям татуировки и целует меня в кисть руки. Именно в этот момент понимаю, что я-таки моральный урод, потому что не могу собраться с духом и просто уйти. Оправдываю себя в мыслях, пока могу — я в состоянии аффекта.

Почему так получилось, что я не предотвратил этого — я не знаю, но вот уже минуту нежно посасываю нижнюю губу Лизы и точно определяю — трусики на ней есть. Маленькие, с кружевом, которые легко отодвигаются в сторону и позволяют мне прикоснуться пальцами к влажным складкам.

Если есть что-то совершенное в этом мире, то это определенно Лиза. Такая, какой я вижу ее сейчас — маленькая, беззащитная, заведенная до чертиков, которая всем своим хрупким телом тянется к мерзавцу, который убил ее родителей. И сейчас я мерзавец втройне, потому что хочу ее так сильно, как никого и никогда.

Возможно, и стоило ее остановить, когда мы очутились в просторной комнате с большой двухместной кроватью, но Белоснежка все делала за меня. Уткнулась своими ладошками в мою грудь и отодвинула от стены. Несмело, с улыбкой. Когда мы медленно подошли к кровати, усадила на край. Я коснулся губами ее ключицы, провел руками по попке и сжал в руках. Мне нравилось в ней все — ее белоснежная кожа, которая резко контрастировала с моей смуглой, её родинки на теле, к которым я прикасался пальцами и то обожание, с которым она смотрела на меня. Маленькая, глупая девочка.

Возможно, мне нужно было уйти отсюда пока не поздно, но это сложно сделать, когда наблюдаешь за тем, как Белоснежка плавно снимает с себя сипатичное платье с пышной юбкой. Смешно путается в нем и чуть пошатывается в сторону. Она хочет казаться эротичной, соблазнительной и старше, чем она есть.

Просто невозможно свернуть назад, когда она снимает с себя платье, стоит ко мне спиной с идеальными очертаниями, а затем медленно поворачивается в мою сторону, показывая свою маленькую упругую грудь с розовыми сосками.

И совершенно точно нельзя взять себя в руки, когда она остается в одних черных стрингах и плавной походкой подходит идет ко мне. Хочется прибрать ее хрупкое тело с тонкой талией своими ручищами и тут же затащить в постель. Вытворять с ней то, о чем давно мечтала моя бурная неутомимая фантазия. И только от этих мыслей я почти кончаю. Но прерываюсь, потому что Белоснежка что-то говорит мне:

— Наверное, я должна предупредить тебя, Марк… Я девственница.

Откидываюсь на кровать и закрываю руками лицо. Блядь, просто прекрасно.