Чёрт возьми, я не думала, что это так… приятно. Совсем не так, как я трогала себя пальцами в одиночестве. И я улетаю. Сжимаю руками шелковые простыни под собой и закидываю голову к потолку, потому что если я буду смотреть на Марка, боюсь, что сгорю от стыда. Надо было выпить больше алкоголя… Спустя несколько секунд я начинаю мелко дрожать, чувствуя скорое приближение оргазма.

— Посмотри на меня, малышка. Я хочу видеть, как ты кончаешь… — голос Марка звучит так хрипло и сексуально, что у меня пробегают мурашки по телу.

Я хочу ему подчиняться, хочу быть его, хочу нравиться ему. Приподнимаюсь на локтях, раскрываю глаза и наблюдаю, как образ Марка плывет у меня перед глазами. Внизу живота напряженный тугой комок, который разрастается сильнее и сильнее, с каждым движением языка у меня между ног. А затем комок лопается и острая волна удовольствия захлестывает меня с такой силой, что я несдержанно кричу и царапаю ногтями руку Марка до крови.

— Я хочу тебя, Марк… Хочу, чтобы ты был моим первым, — шепчу, когда он отстраняется от меня и опаляет своим теплым дыханием между ног.

Он снимает рубашку, оголяя крепкие руки, расстегивает ремень на брюках, и я чувствую, как меня бросает в жар. Я постели с мужчиной, который снился мне ночами. Которым заполнен весь мой телефон, все мои мысли и самые сокровенные желания. Когда Марк остается полностью обнаженным, я закусываю нижнюю губу от страха.

Он нависает надо мной, касается напряженным членом между ног, проводит вверх и вниз по влажным складкам, смотрит мне в глаза, и я плавлюсь под его взглядом как воск.

— Готова малышка?

Просто киваю, потому что у меня пересыхает в горле. Марк дышит мне прямо в лицо, целует меня в губы, сосет мой язык и мне кажется, что это мой личный рай. Я выгибаюсь ему навстречу, развожу ноги шире и хочу одного — чтобы он был во мне, чтобы он был моим.

Глупые сказки Валюши о том, что первый раз это невыносимо больно развеиваются словно дым. С ним совершенно не больно и вовсе не страшно. С ним так, как показывают в кино — сказочно, романтично и крышесносно. Сейчас для меня существует только он, мой мужчина и то, что между нами происходит.

Когда мы лежим в полумраке и смотрим друг на друга, мне хочется ущипнуть себя чтобы проверить, не сплю ли я? Марк касается своей рукой моего лица, проводит пальцем по щеке и спрашивает:

— Знаешь, почему я захотел увидеть тебя сегодня?

Я отрицательно мотаю головой. Мне безумно интересно.

— Потому что я тебя ревную, Белоснежка. Хотелось распять на месте Костю Болотова, который касался тебя на прошлой вечеринке. Хотелось сломать ему руки и отрезать пальцы тупым ножом, чтобы еще долгое-долгое время не смог тебя трогать.

Почему-то его признание не вызывает у меня шок. Я глупо улыбаюсь и вожу пальцем по его губам. Помню, как мечтала его поцеловать, и сейчас все это сбылось — я могу делать это снова и снова.

— Я не могу уйти из агентства, Марк. Мне нужно еще немного времени.

— Почему не можешь?

— Мне нужны деньги, — отвечаю чуть слышно.

Он тот, от кого мне не хочется скрывать ни свое прошлое, ни настоящее, ни будущее. И я не требую этого взамен. Он — мой мужчина-загадка.

— Много денег, Лиза? — спрашивает Марк и целует кончик моего пальца.

— Шестизначная цифра.

— Детальнее, Белоснежка, я очень любознателен, — Марк наклоняется над моим телом и кусает меня за предплечье.

— Деньги нужны на лечение одного ребенка, — отвечаю. — Я… мы дружили с сестрой мальчика в детском доме.

Произношу и чувствую, как слова застревают в горле. Но Марк внимательно слушает меня и кивает, чтобы я продолжала говорить дальше.

— У мальчика все шансы жить полноценно. Недавно его усыновила одна замечательная семья и сейчас они начали сбор средств на лечение в Германии. Витюша он хороший… Добрый и милый мальчуган, ему всего пять лет, и я хочу ему помочь. Я должна ему помочь.

Мы замолкаем на несколько минут. Я утыкаюсь лицом в его грудь, делаю глубокий вдох, чтобы не расплакаться и закрываю глаза.

— Откуда ты взялся в моей жизни, Марк? Я не верю, что ты настоящий…

— Все не так просто, Лиза, — слышу его голос и вздрагиваю.

Я не знаю, что означают его слова, но мне становится страшно.

— Я понимаю, что ты несвободен. И ничего от тебя не требую, — шепчу я и чувствую, как меня душат слезы.

Мобильный телефон Марка оглушающе играет на всю комнату. Неприятная трель звенит в ушах, и я понимаю, что нашему спокойствию и умиротворению пришел конец. Больше всего в жизни я боюсь, что он сейчас исчезнет из моей жизни навсегда. Марк поднимается с постели, и я любуюсь его идеальным телом, рельефной широкой спиной и узкими бедрами. Он проходит по комнате, берет из журнального столика свой Айфон. Серьезно отвечает, хмурит брови и, отключившись, начинает одеваться.