— Где ты сейчас? Я могу забрать тебя и отвезти в симпатичный ресторанчик пообедать. Ты как, а?

Его предложения с каждым разом все настойчивее и мне сложнее и сложнее бороться с ним. Я попросила Бориса не трогать меня до отъезда. Просто дать мне побыть наедине с собой, своими мыслями, не давить и не рассчитывать на что-то большее, чем дружба.

— Боря… ты извини, но я не могу с тобой пообедать, — чувствую дикую неловкость после отказа.

Словно я ему обязана, но не принимаю это с должной благодарностью.

— Все окей, Лиза. Я просто забываюсь. Уже думала, чем будешь добираться до аэропорта?

Почти рычу от его навязчивости, но перевожу дыхание и отвечаю как можно спокойнее.

— На такси, Боря. Я приеду на такси.

— Ладно, Лиза. Осталось три дня и только представь себе, что скоро ты прогуляешься по улочкам Парижа…

Сажусь на припорошенную снегом лавочку и долгие пять минут слушаю восхищенный монолог Бориса о нашем ближайшем будущем. Нащупываю в кармане обертку от конфеты, подношу к телефону и начинаю безудержно шуршать над динамиком.

— Что? Чёрт, Боря с еду в транспорте и совершенно тебя не слышу.

А затем просто нажимаю отбой.

–

Неделя без него. Бесконечно долгая и сложная. В одиночестве я чувствую как мне больно. По-настоящему, физически и морально. Я прихожу в свою пустую квартиру и прячу телефон подальше от глаз. Забираюсь на диван, непонимающе пялюсь в телевизор на сменяющиеся картинки и глажу ласкового Варфоломея по шерстке как свой личный антистресс.

В области сердца непривычно щемит — медленно, по нарастающей вверх. Сначала это похоже на царапанье когтями по мышечному органу, потом на иглоукалывание для моей больной любви, которое нихрена не помогает. Но в особо одинокие вечера — это настоящая мясорубка для моего сердца.

— Ну что там? — спрашиваю в телефонную трубку Валюшу.

Я уже сгрызла себе все ногти до крови от волнения. Подруга изъявила желание самостоятельно передать ключи Марку. Я могла бы сунуть их в почтовый ящик, найти способ более изобретательнее, но подруга взяла инициативу в свои руки, оберегая меня от Марка-мерзавца, который расколол на кусочки сердце ее подруги.

— Еще не вышел из офиса, погоди.

И я жду. Ежесекундно переспрашиваю Валюшу как дела и не упустила ли она Марка из виду.

— Стой! Помолчи! Кажется, Марк выходит. Да, определенно он. Хм…

— Что там, Валя!? Почему «хм…»?

— Погоди-ка! Он вышел с девушкой…

Валюша отключается и мне остается только сходить с ума от волнения и переживаний. С кем он? Кто та девушка, что находится рядом? И почему Валюша отключилась? Меня сотрясает от волнения и, хотя я думала, что отпущу мысли о Марке так же легко, как съесть один раз невкусную устрицу, то я катастрофично ошиблась. Меня придется все это искоренять огромными клешнями из себя.

Я звоню подруге в третий раз, и она наконец-то отвечает.

— Фух… Как непросто общаться с твоим Марком. То есть не твоим теперь… Короче, вышла с ним блондинистая пигалица, придерживая под руку. Я подошла к сладкой парочке, швырнула в их сторону связку ключей и сказала, что это Лиза просила передать.

— Господи, да ты бой-баба, Валюша…

— … Но Марк догнал меня на повороте. Схватил за плечо, грубо так к себе повернул и сказал, что это не то, что я подумала.

— А что тут думать…, - проговорила в трубку сквозь слезы.

— Я ему так же ответила! Что тут думать — кобелина он, как и все!

Если раньше я еще размышляла, правильно ли поступаю, то теперь точка невозврата поставлена. Назад дороги нет. И да, я все делаю правильно.

Марк.

Дома зависаю с бутылкой вискаря, который нашел у себя в баре. Теперь я воистину понимаю тех чуваков, которые спиваются от несчастной любви. Обжигающее горло пойло помогает на время притупить чувства и всю ту сентиментальность, которая лезет в голову.

Мы никогда не говорили с Лизой о будущем, о планах, о нас. Просто жили настоящим и наслаждались каждой минутой рядом друг с другом. Но, несмотря на это, все мое будущее хоть и неосознанно было обрисовано только с ней. Спустя несколько глотков виски, алкоголь все же делает свое дело и как по щелчку пальцы непроизвольно тянуться к скучающему Айфону на журнальном столе. Но тот оживает раньше, чем я к нему касаюсь. Номер мне незнаком и только по голосу я узнаю свою сестрицу.

— Марк, ты мне нужен.