Бринн скептически поглядела на восторженную мать. И чему радуется? Иногда хорошее настроение домочадцев пугало ее еще больше скандалов и зловещей тишины.

— Моей дочери впервые понравился парень. Возможно, она даже влюблена. — Оливия шутливо ущипнула дочь за бок.

Бринн отодвинулась, спасаясь за подушками. Влюбилась? Что за фантазия у ее матери? Она только и сказала, что просто начала встречаться. Спокойствие, только спокойствие… Раз уж договорились играть, то несите «Оскара», черт возьми!

— Бри! — голос матери вернул с небес на землю.

— Мм?

— Как это случилось? Когда ты почувствовала это? — жарко прошептала Оливия.

«Это»? Желание прикончить Даррелла? Так почти сразу, когда его самонадеянное лицо увидела и эти глаза, волнительно-серые, с такими темными крапинками…

— Глаза у него волшебные, — прошептала Бринн, сама себе удивляясь.

— Какая прелесть! — тихо вздохнула мать.

Вновь подбираясь к дочери ближе, она подперла голову рукой и продолжила мечтать:

— А этот поцелуй? Первый! О боже! Я помню свой…

Оливия забавно хихикнула и умолкла, видимо, приличного там было мало. Бринн покосилась на мать, но смолчала. Поцелуй? Она могла утверждать что угодно и даже спорить. Но мысленно призналась себе, что поцелуй ей понравился. И то, как Эйден держал ее за руку, и его голос. Она злилась, но скорее от собственных чувств, а не на самого Даррелла.

Он четко дал понять, что просто намерен отделаться от внимания журналистов и дать этой новости стать «историей», забытой и никому не нужной. Значит, ей надлежит быть стойкой и не позволять себе соблазниться невозможным. На кону вся ее жизнь и ее будущее. Разве могла рисковать им ради призрачной влюбленности? Не стоит обольщаться. Это просто игра, а в чувствах она так наивна. И никогда Даррелл об этом не узнает. В этом ведьма себе поклялась.

— А давай мы с тобой покупками займемся? — заговорщицки подмигнула мать. — Столько всего нужно.

— Мам! — Бринн села на кровати, обнимая разноцветную подушку.

— Никаких «мам»! Нужно полностью обновить твой гардероб.

— У меня есть все необходимое, — возразила девушка.

— Никогда не бывает всего необходимого, — мотнула головой Оливия. — Так что решено.

От этих слов Бринн почувствовала, как завибрировала тумбочка у кровати. Библиотеки ей вполне хватило, только бы все не испортить.

— Мам, мне завтра нужно рано вставать, — устало вздохнула девушка, и Оливия нехотя поднялась, оставляя дочь одну.

Некоторое время Бринн раздумывала, потом вытащила из-под подушки книгу Пальмистрии. Лежа, подняла ее над собой и опять приложила ладонь к блестящему оттиску. Каждый палец так удобно ложился, повторяя руку прабабушки. Бринн улыбнулась. Вот бы узнать ее лично. Сколько можно было бы выведать интересного.

— Зачем здесь эта ладонь? — Девушка бережно провела пальцами по поверхности оттиска. — Ну зачем?

Для символичности? Пальмистрия гадала по руке, оттого и имя такое носила. Или в подобном украшении другой смысл? Бринн покосилась на часы. Почти двенадцать. Лорейн спит уже. А может, и нет. Девушка потянулась к тумбочке, взяла телефон и набрала нужный номер. Ждать пришлось долго, затем послышался сонный голос Лорейн:

— Бринн?

Как будто ведьма не знала, кто ей звонит.

— Ты не спишь? — вкрадчивым голосом уточнила внучка.

Бабушка несчастно пробормотала что-то, потом все же поинтересовалась, с чего это ей, старой женщине, покоя по ночам не дают.

— Бабуль.

— Ну?

— Ты прости меня, — тихо прошептала Бринн и замерла, ожидая приговора.

Лорейн вздохнула, сдаваясь.

— Цела?

— Да.

— Я про книгу, — поддразнила ее бабушка.

— И книга цела, — буркнула внучка.

Но было странным то, что Лорейн находилась в достаточно добром расположении духа. Это настораживало и даже пугало. Скорее бы выходные и увидеться лично. Но почему не злилась? Мучаясь предчувствием, Бринн все же спросила о том, что еще не давало ей покоя:

— А ты не знаешь, была твоя мама знакома с семьей Дарреллов или нет?

— Не была, — тут же отозвалась бабушка.

Ведь даже не подумала, а отвечает!

— А может, по-другому как-то связана с ними была? — Юная ведьма нахмурилась, продолжая пытать сонную Лорейн.

— Нет.

— Бабуль!

— Мм?

— Бабуль, я все спросить забываю. А ты знаешь, что за отпечаток руки на книге Пальмистрии?

— Знаю, — теперь более живым голосом ответила ведьма.

— И что это? Украшение? — невинно полюбопытствовала внучка.