— Кто такие? — спросил Владимира, оказавшегося поблизости.

— Немцы. Одни из претендентов на чемпионство — Шмидт и Джонас, — усмехнулся Щербаков, — мне сталкиваться не приходилось, но, говорят, жесткий мужик.

— Ну-ну, — недобро прищурился Михалыч, а про себя процедил, — ты мне ещё за Берлин ответишь.

Дед Сергея вернулся с войны без правой ноги, "потеряв" её за три дня до Победы уже в самом Берлине. И глухой на правое де ухо. Конечно, не это было причиной вдруг возникшей неприязни. Просто он терпеть не мог бесцеремонности, особенно на паркете.

Первые три тура прошли спокойно и даже как-то обыденно, не запомнившись вообще ничем.

В полуфинале они с Шурой, как и планировали, перешли на второй вариант, поменяв хореографию всех пяти танцев. Начиная с танго он заметил, что некоторые судьи слишком подолгу смотрят именно на них, удивленно поднимая брови все выше и выше. В венском вальсе изменения были минимальны, поменяли только компоновку схемы, просто переставив местами отдельные части. А вот в фокстроте уже шесть или семь судей из девяти следили за ними непрерывно, бросая на другие пары только мимолетные взгляды. "Вроде всё идет как надо", — Сергей мысленно потирал руки и смахивал пот. Квикстеп они танцевали не обращая внимания вообще ни на что и ни на кого. Уж больно музыка попалась задорная [16] . Если кто-то думает, что русские люди могут танцевать квикстеп под "Катюшу", обращая внимание на каких-то там судей… ну и пусть думает. А они просто танцевали, наслаждаясь музыкой, друг другом и аплодисментами зрителей, дружно хлопающих в такт, как бы помогая танцующим парам. Да ещё и немца получилось напугать. Когда бежали променадную дорожку по длинной стороне, Ефимов увидел, что немецкая пара в углу прыгает чарльстон и вместо того, чтобы завернуть на короткую сторону, резко, так же как в Блэкпуле, с таким же немыслимым свэем, но уже не случайно, а сознательно, затормозил перед немцами, все-таки замеревшими на несколько секунд с уже совершенно отчетливой растерянностью в глазах. А когда Сергей, чуть вздернул брови в немом вопросе и подмигнул им, те просто выпучили глаза и пооткрывали рты. "Все, готов! Не боец", — подумал он, продолжая свой танец как ни в чем ни бывало.

Когда они увидели в списке пар-финалистов свой номер, Санечка обняла мужа и прошептала: "Вот теперь я точно знаю, что ты колдун. Наколдуй нам победу!" Он немного отстранился, прикрыл глаза, зашевелил губами и… получил тычок в бок.

— Ты что, действительно колдуешь?

— Ну ты же сама только что просила об этом.

— Да ты только бормочешь что-то невнятное.

— А-а! Так ты знаешь, как правильно колдовать?

— Будешь издеваться, превращу тебя в… ехидну, — Шура наконец не выдержала и расхохоталась.

То ли "колдовство" помогло, то ли ещё что, но финал Ефимовы станцевали как никогда. В вальсе Сергей чувствовал, что Санечка просто купается в музыке, иногда даже прикрывая глаза от удовольствия. А после танго он увидел, что некоторые зрители аплодируют им стоя. Для финала они выбрали тот вариант, который показывали Плетневу и Минделю [17] . Бурную реакцию они видели уже тогда, но сейчас, в переполненном зале, это было немного неожиданно и чрезвычайно приятно. Остальные три танца пролетели словно в волшебном сне, где летают дети и танцуют феи и эльфы.

Когда начала стихать музыка последнего танца — квикстепа, пары остановились и стали подходить поближе к трибунам для традиционных поклонов. Рядом с Ефимовыми оказались итальянцы — Бернардини-Мартеллини, они вчетвером взялись за руки и сделали синхронный поклон. В этот момент музыка снова зазвучала громче и Сергей, поймав взгляд Стефано, показав знаками: "Меняемся партнершами и танцуем!", подхватил Стефанию и простейшими четвертными поворотами и польками повел по залу. Стефано, посмотрев пару секунд что же такое вытворяют с его партнершей, сделал то же самое с Александрой. Когда они остановились, протанцевав ещё почти целый круг, то стоя им аплодировал уже весь зал.

На церемонии награждения Шурочка порывалась выходить для получения дипломов финалистов уже начиная с объявления шестого места. Практически всегда пары, выходя на награждение, не знают, какое место им достанется, поскольку выставляемые места видит только судейская бригада и счетная комиссия.

Немцы все-таки попали в финал, но стали всего лишь шестыми. Японская пара стала пятой, одна из итальянских пар — четвертой. Сергей же был спокоен вплоть до объявления третьего места.

"Бронзовыми медалистами становится пара из России…", — диктор-ведущий, гад такой, прямо-таки наслаждался их волнением, — "Владимир и Наталья!"…

На паркете остались они и Бернардини с партнершей. "Серебряные медали достаются паре из…", — Санечка вцепилась в мужа так, что он даже испугался, не грохнется ли она сейчас в обморок, — "… Италии!".

Если бы Сергей не обнял жену перед объявлением вице-чемпионов, она бы точно упала. А так — просто подняла на него совершенно шальной взгляд, сквозь слезы пробормотала: "Ты все-таки чертов колдун!", — и наконец улыбнусь.

На следующий день после возвращения в Москву к ним нагрянули Сергеевы. Родион как раз пару дней назад прилетел — "на побывку", как он сам называл свои периодические двухнедельные приезды. Любаша прямо с порога с радостным визгом бросилась на шею сначала Шурочке, потом — Сергею. Родион был более сдержан, но передав Шуре огромный букет шикарнейших роз, а Михалычу — жеробоам Татинжера, тоже не выдержал и полез обниматься и расцеловываться.

— Вау! Круто! — это дети, тоже вышедшие встречать гостей, прореагировали на огромную бутылку шампанского.

— А то! — усмехнулся Родион, — повод как раз соответствующий! Пол-Москвы объехал, пока нашел.

Гости потребовали подробного отчета и Ефимовы не без удовольствия, в красках расписали свои бельгийские впечатления и переживания, продемонстрировали медали и кубок, а потом погнали всех за стол.

— Жаль, что Бардины застряли по делам в Питере, — посетовала Люба.

— Ой, Алексей звонил, поздравлял, так что, боюсь, когда вернутся — нас ждет повторение программы, — Шурочка вздохнула с явно притворным сожалением.