— Сожалею, что не смог провести тебя сюда через парадный вход, поверь, по дороге было бы чем полюбоваться… — Раздался сбоку голос Дориана. Мужчина излучал такую гордость и превосходство, словно сам создал это великолепие, простоявшее веками.

Я молча прошла вперед по мраморной плитке со сложным, неповторяющимся узором, чтобы обнаружить, что мягкое сияние, излучаемое колоннами — это не магический трюк, как мне почудилось вначале, а естественное освещение, льющееся через огромные проемы в потолке. Задрав голову, я несколько секунд с подозрением изучала гротескную лепку, в которой не угадывалось ни одного повторяющегося элемента, пока с удивлением не воскликнула:

— Мы внутри горы?!

— Да, — со смешком откликнулся спутник, — как видишь, мордвары осваивали лазы и пещеры задолго до того, как вы прогнали нас сюда жить. Теперь понимаешь, на что были способны великие маги той эпохи? Люди нас боялись, презирали, нам завидовали и не могли терпеть такого превосходства у себя под боком.

Я продолжала осматривать огромный вытянутый зал, краем уха слушая возвышенные речи Дориана. С одной стороны два ряда колонн упирались в стену с широкой аркой, украшенной яркой фреской в сочетании с каменной резьбой. Издали казалось, будто ее оплетают диковинные красочные листья. Я даже хотела подойти поближе и рассмотреть мозаику детальнее, когда, бросив взгляд на противоположную стену, нахмурилась и застыла на месте. К просторному, выступающему балкончику на высоте человеческого роста вели широкие ступени, обрамленные низенькими перилами из того же светлого материала, что и колонны. Над ним же, на длинной массивной цепи висел… колокол. Луч утреннего солнца из бокового проема осветил его левый край и, несмотря на потускневший от времени материал, стало возможно разобрать старинную выпуклую вязь, украшавшую основание колокола по кругу. Огромный медный конус в торжественном зале для королевских приемов выглядел настолько неуместно и зловеще, что у меня даже не нашлось слов высказать свое потрясение.

размеренно процитировал Дориан, заметив, куда я смотрю. — Цитата из Заповедей Ее. — Мужчина кивнул на колокол, очевидно объясняя, что именно на нем начертано.

Я медленно пошла в направлении к возвышенности, и мой провожатый последовал чуть в отдалении, не прекращая говорить. Звук его голоса разлетался далеко по залу, так что не было необходимости кричать, чтобы я услышала.

— Я нашел этот колокол в одном из древних хранилищ. Очевидно, предки, унося ноги со сжигаемых земель, не хотели оставлять свои святыни врагам.

— Это и наши святыни тоже. — Ровно откликнулась я. — Вера-то одна.

— Вера-то одна, — согласился собеседник, — но ваши священники отчего-то предпочитали разрушать наши храмы до основания и отстраивать свои заново. Уверен, что все колокола были переплавлены, камень раздроблен на булыжники для мостовых, а книги порваны и объяты пламенем. Этот же, — краем глаза я отметила, что Дориан вытянул руку в сторону висевшего наследия ушедшей эпохи, — когда-то украшал колокольню Храма Всех Святых в столице. Жаль, что не удалось сохранить его внутренний стержень. В летописях говорится, что не было ему равных по силе и чистоте звучания.

— Жаль, — без эмоций подтвердила я, останавливаясь у первой ступеньки и отмечая, что по бокам в стене есть ниши с уже знакомыми мне рычагами.

Очевидно, там тоже располагались тайные проходы.

— Мне кажется, это символично, что мне в руки попал именно этот колокол. — Дориан подошел ближе. — Хочется верить, что в нем скрыто пророчество для моего народа. Град, отвергнувший меру правды — это ваш народ, презревший все договоренности, хлипкая броня — Клинок Рассвета, который можно разрушить всего одной каплей крови, ну а тьма — это то, что ждет предателей. Возмездие в самом естественном его проявлении. Как горели мордвары тысячу лет назад — так и сгорят в огне все, кто посмеет нам противостоять.

Я припоминала именно этот стих. Старый магистр Кон как-то тоже продекламировал этот отрывок из Заповедей Ее, правда трактовал абсолютно по-другому. Град — это тело и душа человека, хрупкий страж — сердце, которое можно с легкостью пронзить как словом, так и сталью, отвергнувшие правду — лжецы и грешники, которым уготован ад — ночлег тьмы, где без остановки ревет яростное пламя. Однако перечить Дориану я не стала, вместо этого повернулась к нему и задала давно волновавший вопрос:

— Зачем ты все это мне рассказываешь?

Мужчина помолчал, глядя мне прямо в глаза, а затем проникновенно произнес:

— Я надеялся, что ты поймешь меня, поймешь, как для меня важно возродить былое величие моего народа.

— Ты родился человеком, и твой народ не нуждается в возрождении былого величия, — осторожно затронула я тему, не дававшую мне покоя с самой первой минуты нашей встречи.

Дориан пренебрежительно фыркнул.

— Зачем ты притворяешься, что не чувствуешь этого. Я давно уже не человек, по крайней мере, не тот, кем был раньше.

Притворяться, что я не чувствую того, как меня ментально выворачивает от присутствия чужой магии, было действительно сложно, но выбирать не приходилось.

— Как такое произошло?

— В этом нет ничего удивительного, — охотно откликнулся мордвар, начиная подниматься вверх по ступенькам. — Не знаю, как в ваших, но в наших летописях таких случаев зафиксировано достаточно. Необходим сильный маг, книги, способные обучить одному древнему ритуалу и немного везения.

— Я смотрю, тебе повезло трижды?