— А куда именно он уехал?

— Понятия не имею! И никто не знает. Даже город не написал.

— Странно все это как-то…

— И не говори! Не похоже на Замлынского. Он же зубами в эту кафедру вгрызался. И вдруг все бросить… А кафедра теперь без заведующего осталась. Второй месяц не могут подобрать. Все конкурсы, обсуждения, грызня… В работе хаос. А скоро осень, занятия начнутся. В общем, удружил он нам, козел эгоистичный! Если найдешь его, передай, что люди так не поступают!

— Наверное, у него были смягчающие обстоятельства… — отвела Зина глаза в сторону, — может, еще объявится. А заявление Евгения об увольнении ты видел?

— Видел, конечно. Все видели.

— Это был его почерк?

— Так заявление на машинке было отстукано! Печатное. И только подпись. Подпись вроде его. Очень похоже, по крайней мере…

— Печально, — вздохнула она, — мне очень нужно его найти. У меня к нему важный разговор. А кто может знать более подробно? С кем он дружил? Может, женщина какая была, которая знает о его планах?

— Вообще-то была одна… Все время за ним бегала. Алена, наша лаборантка. Когда Евгений уехал, как убитая ходила. Народ говорил, что вроде у них был роман. Но я точно не знаю. Я близко никогда не сходился с Замлынским, ты же знаешь его сволочной характер. Может, она что знает? Ты с ней поговори.

— Как ее найти?

— А она минут через пятнадцать явится. Вряд ли ты что-то ценное узнаешь, дура она редкостная. Но попробовать стоит.

Однокурсник ушел, оставив Зину в пустом помещении кафедры — обдумывать то странное, что она услышала. Значит, смерть Евгения все-таки скрыли. Подпись очень легко подделать. И заявление сфабриковали, и ректор подписал его сразу, и никто ничего не проверял. Все это выглядело ужасно. Оставался последний шанс — поговорить с девушкой. Но Крестовская мало верила в успех этого разговора.

Минут через двадцать в помещении кафедры появились люди. Среди нескольких преподавателей Зина разглядела девушку не старше 23-х. Совсем посредственной внешности, простоватая, с худой угловатой фигурой, в дешевом и простом ситцевом платье, она выглядела невзрачной. Это ощущение невзрачности подчеркивало прыщавое, невыразительное лицо и коротко стриженные, почти под мальчика, черные волосы. Девушка показалась ей чем-то расстроенной. Даже не взглянув ни в чью сторону, она подошла к шкафу, открыла его и стала перебирать папки.

Зина вспомнила, что сейчас разгар вступительной компании, а значит, дел на кафедре должно хватать. Она решительно подошла к девушке.

— Вы Алена? — та молча кивнула, в глазах ее появилась настороженность. — Мне нужно поговорить с вами, это очень важно. Дело касается Евгения Зам-лынского.

Девушка вдруг вспыхнула яркой краской, затем лицо ее стало мертвенно-белым, в глазах появился страх.

— Кто вы такая? Вы из НКВД? — голос ее заметно дрожал.

— Нет. Я врач. Училась вместе с Евгением. Хотела предложить ему одну работу, но вдруг узнала, что он уехал, — и, не сводя пристального взгляда с лица девушки, Зина выпалила: — Но я в это не верю. В его отъезд. А вы?

— И я не верю… — губы девушки задрожали, — здесь говорить нельзя. Вы знаете, где студенческая столовая? Сейчас там студентов нет, мы можем поговорить. Давайте встретимся минут через двадцать. Я должна закончить с этими папками.

— Жду вас там.

Алена появилась через полчаса. К счастью, столовая действительно была пустой. Они заняли самый далекий столик у окна и взяли холодный кофе с молоком. Кофе был совершенно безвкусным. Зинаида отпила глоток и поморщилась. К тому же граненый стакан был плохо помыт. Но девушка даже не прикоснулась к кофе. Ее лицо выражало страдание.

— Что вас так тревожит? — Зина буквально впилась в нее глазами. — Вы давно встречались с Евгением?

— Почти год. Собирались пожениться. Как вдруг… Я знала, что этим закончится, рано или поздно… — Глаза Алены наполнились слезами.

— Я ваш друг. Расскажите мне все. Все, что вы знаете. Это очень важно, — Зинаида сжала ее руку. — Вы думаете, что с Евгением случилась беда, так?

— Да, — Алена кивнула. — Я чувствую, что он попал в беду. Он или арестован, или его нет в живых… — Она больше не могла сдерживаться. По ее щекам покатились слезы, она не собиралась их вытирать, просто не обращала на них внимания.

— Расскажите мне все, что вы знаете.

— У нас все было хорошо, до того, как… Как Евгению предложили эту работу. Вернее, заставили взяться за нее…

— Что за работа?

— В каком-то секретном отделе НКВД. Я толком и не знаю даже, что за отдел. Евгений и сам слабо разбирался во всем этом. Но чекисты буквально заставили его заниматься работой в этом отделе, проводить исследования… Евгений не сильно и сопротивлялся. Он говорил, что ему интересно, что они делают. Там современное оборудование. Но мне не нравилось, что эта работа проходила по ночам, с двенадцати до трех ночи за ним всегда заезжали двое чекистов, сажали в машину… А после трех привозили обратно. Значит, секретность была настолько высокая, что приходилось работать по ночам.