Один из столов там занимала пятерка бородачей с одинаковыми нашивками на стеганых куртках. На поясах ранних пташек висели кинжалы и фальшионы, короткие копья стояли прислоненные к стене, а луки и колчаны были сгружены на свободную лавку.

– Горная стража, – подсказал Микаэль, который, вопреки обыкновению, сегодня остановил свой выбор на травяном настое. Как видно, медовуха оказалась слишком забористой даже для него, а остальные подававшиеся здесь горячительные напитки были и того крепче.

Служивых это обстоятельство, впрочем, ни в коей мере не смущало.

– С ночного объезда возвращаются, – перехватил мой взгляд маэстро Салазар. – Разбойники в горах пошаливают, как говорят. Нам еще повезло, что никого не встретили по дороге.

Кинув на лавку перевязь с пистолями, я налил себе травяного настоя, размешал в кружке ложку медовой патоки и с благодарностью кивнул Уве, который выставил на стол поднос с тарелками. Подавальщице было не до нас, она увивалась вокруг бравых бородачей.

Марта встала раньше всех и уже позавтракала.

– Проверю лошадей, – сказала она и вышла во двор.

Микаэль глянул вслед девчонке и ухмыльнулся.

– Могли бы так сильно кроватью в стену и не стучать, – укорил он меня. – Полночи уснуть из-за вас не могли. Скажи, Уве!

Паренек выдавил из себя нечто невразумительное, уткнулся взглядом в тарелку и принялся усиленно работать ложкой. Я попробовал кашу с распаренными яблоками, затем отломил хлеба и с невинным видом заметил:

– Ну, было бы куда хуже, не давай нам спать стук из вашей комнаты.

Уве подавился и закашлялся, спешно глотнул травяного настоя и с укором протянул:

– Ну, магистр…

Маэстро Салазар прыснул со смеху и не преминул подлить масла в огонь:

– Занятные нравы в этих ваших университетах!

Лицо Уве окончательно залилось пунцовой краской, и тогда Микаэль нанес удар милосердия:

– Малыш! Филипп лишь попросил не устраивать оргий с продажными девками, когда останавливаемся в соседних комнатах. Только и всего.

Паренек быстро доел кашу и убежал собирать вещи, а маэстро Салазар отсмеялся и уже совершенно серьезно спросил:

– Уверен, что спать с ведьмой – такая уж хорошая идея?

Я безразлично пожал плечами:

– Надо было сбросить напряжение.

Микаэль кивнул в сторону стола с бородачами, у которого так и продолжала суетиться дородная разносчица.

– А чем тебе дочурка хозяина не угодила? Она вчера мне глазки строила! Специально с хозяйской половины выглянула под ночь!

Я оторвался от каши и покачал головой.

– Микаэль, завязывай с выпивкой. Не доведет она тебя до добра.

Маэстро Салазар непонимающе нахмурился, потом оглянулся и посмотрел на разносчицу куда пристальней, нежели прежде.

– Да уж, – вздохнул он, поднимаясь из-за стола. – Как говорят кметы, хрен редьки не слаще. Выход один – целибат!

И, прежде чем я успел поднять его высказывание на смех, Михаэль постыдно сбежал в комнату. Я лишь головой покачал. Целибат! Придумает тоже!

Стражники за столом засиживаться не стали и к превеликому сожалению дебелой девицы очень скоро закончили трапезу и начали одеваться. На смену им в зал спустились постояльцы со второго этажа, но, в отличие от бравых бородачей, потрепанные жизнью коробейники никакого интереса у разносчицы не вызвали.

Со двора послышался стук копыт, и я с интересом глянул в окно, но сразу отвлекся на Уве, который выставил на стол пару бутылок медовухи.

– Маэстро Салазар велел взять, – пояснил он, предвосхищая расспросы. – Что-то еще о воздержании говорил, но я не понял.

Микаэль в своем репертуаре!

Я лишь обреченно вздохнул, выудил из кошеля пару монет и попросил:

– Рассчитайся с хозяином, купи хлеба и сыра в дорогу. Еще овса лошадям.

Уве кивнул, но от стола не отошел.

– Что дальше, магистр? – спросил он вместо этого.

– А что дальше? – удивился я. – Вернемся в империю, что же еще?

– И нас не выдадут обратно? – пояснил Уве причину своей обеспокоенности. – Или придется теперь всю жизнь скрываться?

– Я – магистр Вселенской комиссии, ты мой слуга. Никто нас никуда не выдаст! Об этом и речи идти не может!

И на этот раз я душой нисколько не кривил. Даже если руководство спишет нас со счетов и отдаст на растерзание светским властям, любой толковый адвокат не оставит от аргументов стороны обвинения и камня на камне. Это в Рёгенмаре не было ни единого шанса доказать непричастность к убийству маркиза, а в имперском суде разбирательство, может, и выйдет небыстрым, но неминуемо закончится нашим полным оправданием.