– Фи-и, – морщится Нелли, заваривая кофе, – мне это без разницы.

– Без разницы, когда без задницы, – бесстрастно роняет Светка, а блины, аппетитные, поджаристые, с дырочками и кружевами по краям, так и слетают у нее со сковороды. – Это ведь ты мне дорожку перебежала, – неожиданно говорит Светка. – До тебя-то он раза три меня из клуба провожал, а как ты появилась, так сразу и бросил…

– Да ты что?! – опешила Нелли. – И молчишь?

– А что трезвонить-то понапрасну? Сердцу, известно, не прикажешь… Мне с тобой, красоткой, не тягаться. Ты вон какая: волос смоляной, а глаза синющие, в талии – что стрекоза, а бюст как у хорошей бабы… Одним словом, земляничка… Фамилия-то у тебя не зря такая сладкая.

– Ой, Светка, наговоришь ты всегда. – Нелли смущенно запахивает халатик, хотя румянец удовольствия щедро выкрасил ее щеки. – Что раньше-то молчала? Я бы его живо отшила. Да и сейчас еще не поздно…

– Кончай трепаться, – перебивает Света, – наливай лучше кофе, есть будем.

– Нет, правда, Свет, а как же ты? – вдруг шепотом спрашивает Нелли. – Ведь он тебе нравится?

– Нравится – разонравится, подумаешь, беда какая! – Светка погружает первый блин в сметану и, подставив круглую, пухленькую ладонь, быстро несет его ко рту.

– И ты ни капельки не ревнуешь?

– Кончай базар! – нахмурилась Света. – Блины стынут… Что толку ревновать? Сразу не удержала, а теперь – ревнуй не ревнуй…

– Все! – широко распахивает глаза Нелли. – Сегодня же дам ему от ворот поворот. Ишь, раскатал губищи на молодых специалистов: подай ему эту, подай ему ту… Умненький какой нашелся. Видали мы таких…

– Ну, ты, самовар тульский, охолонись маленько, – усмехается Светка. – Развоевалась тут передо мной, а как его увидишь, так и кисеньки-брысеньки запоешь.

– Не запою! Было бы перед кем петь, а то подумаешь – первый парень на деревне, вся рубаха в петухах, а в деревне один дом, а в дому – один лишь он, – Нелли засмеялась, откинув голову далеко назад, и волосы черными крыльями упали на ее плечи.

– Подожди, девонька, – насторожилась Светка, – он что же, тебе совсем не нравится?

Нелли успокоилась, поправила волосы, отхлебнула кофе и серьезно ответила:

– Как тебе сказать… Нравится, конечно, но не так, чтобы уж очень… Я, знаешь, блондинов люблю, – невольно вздохнула Нелли, – высоких, стройных, спортивных… А он, Володька, какой-то слишком обычный: русые волосы, серые глаза, средний рост… Понимаешь? Он весь какой-то средний…

– Так это тебе принца надо, – презрительно скривилась Светка, – датского или австрийского… Ты мне вот что скажи: влюблялась уже, да?

– Да, – одними губами шепнула Нелли и грустно прикрыла глаза.

– И он блондин? Высокий? Спортивный? – допрашивала Светка.

– Да…

– Ну так теперь все понятно.

– Что тебе понятно? – насторожилась Нелли.

– А то, что ты всю жизнь на блондинов заглядываться будешь, все того, первого, в них искать… А он, наверное, красавец-то, бросил тебя?

– Нет! – вспыхнула Нелли. – Не бросил… Мы потерялись…

– Потерялись? Как это?

– А вот так: за ним неожиданно пришел вертолет и он ничего не смог сделать… И адресами мы не успели обменяться. Понимаешь, я бегу с рыбной базы, а вертолет поднимается у меня на глазах и увозит его…

В это время на крыльце забухали шаги, дверь резко распахнулась, и на пороге возник начальник лесопункта, Павел Иванович Медведков.

– Сидите, кофий распиваете? – ухмыльнулся Павел Иванович, вприщур разглядывая зелеными глазами притихших девчонок. – А на деляне Ваське Соломатину трелевщиком ногу придавило. Только что по рации сообщили.

– Ой! – Нелли испуганно прижала ладони к щекам.

– Это далеко? – деловито осведомилась Светлана.

– Тридцать верст с гаком будет.

– Машина есть?

– Машина вон, – небрежно кивнул Павел Иванович, – у твоего окна стоит.

– Хорошо. Подождите меня пять минут.

Светлана уходит: уже собранная, серьезная, готовая к любым неожиданностям.

Павел Иванович присаживается к столу, берет блин и одним махом проглатывает его.

– Ух, вкуснота! – облизывается он и берет еще один. – С пяти утра на ногах. Кочегары, в душу их мать, перепились, чуть было твою школу не разморозили… Повыпускали «химиков» из лагерей, теперь что делать с ними – никто не знает… Ну, как ты, обжилась немного? – оглядывает комнату Медведков.

– Обжилась, – вздыхает Нелли, – спасибо. Вот только дров у нас маловато.

– Дрова завезем – не проблема, – категорично отрезает Павел Иванович. – Главное, ты нам предстоящее поколение дай таким, чтобы мы все к чертовой матери вверх тормашками перевернули. Нам, понимаешь, с этим поколением в коммунизм идти, мировые пространства покорять, так что ты, голубушка, не подкачай, а?

Рысьи глаза у Медведкова азартно блестят, вся фигура его, поджарая, хищная, в таком напряжении, словно он сейчас же готов начать все крушить и переворачивать вверх тормашками.