Она толкнула дверь, и дверь даже не дрогнула. Нелли уперлась в нее двумя руками, потом плечом, и дверь неохотно отступила, обнажив за собою сырой полусумрак и узкую, недавно окрашенную в коричневый цвет лестницу, спирально уходившую круто вверх. Нелли перешагнула порог, вся настороженно-звенящая от напряжения, и вытянула тонкую белую шею, разглядывая неровности внутренней стены, какие-то доски, ящики и мешки с цементом.

– Нелка! – вдруг громко и отчаянно вскрикнула за спиной Рита.

Сердце оборвалось у Нелли, она сжалась, медленно, готовая ко всему, повернула голову и увидела, как из-за маяка выходят два ужасных стройбатовца и направляются к ней…

После кино Володя провожал Нелли домой. Была светлая, лунная ночь. На крепком морозе немели щеки, и Нелли растирала их пуховыми варежками. Вздыхала, вспоминая южные темные вечера, море и совершенно незнакомую, малопонятную жизнь, показанную в кино. Все там было так красиво, возвышенно и необычно. Временами Земляникиной даже думалось, что снимали все это в какой-то другой стране, где живут другие, не похожие на них люди.

– Вовка, – толкнула она притихшего Басова в плечо, – ты меня на море когда-нибудь свозишь?

– На море? – удивился Володя. – Зачем?

– Посмотреть… Там так красиво все!

– У нас красивее, – уверенно заявил Басов.

– Сравни-ил, – разочарованно протянула Нелли.

– Да у нас знаешь какие места есть! – разгорячился Володя. – Если тебе, ёшкин, показать, то и моря никакого не захочешь. Вот, например, вверх по Анюю, за Дубовым Мысом, есть такой ключик…

Но Нелли уже не слышала его. Она вдруг представила себя героиней кинофильма, мысленно примеривая все те наряды, что были на героине, всякий раз буквально преображавшие ее. В зависимости от одежды героиня становилась то легкомысленной, несмышленой девчонкой, то вдруг серьезной, самостоятельной девушкой, а под конец – холодной и независимой женщиной, у ног которой умирали от страсти поклонники… Нелли примерила на себя все эти наряды и неожиданно обнаружила, что они как нельзя лучше подходят и ей. В них она тоже неузнаваемо преображалась, и поклонники…

– Слышь, Нел, – робко обнял ее за плечи единственный поклонник, – айда за речку?

– Ну, вот еще! – поморщилась Нелли. – Замерзнуть там совсем… И надо говорить «пойдем», а не «айда»… Айда лучше скорее домой.

– А я тебя согрею. – Вовка неуклюже обнял ее, притиснул к себе и горячо задышал в шею. – Теплее?

– Раздавишь, – ойкнула Нелли. – Так я море и в самом деле не увижу.

– И не надо.

– Я, наверное, лучше знаю, что мне надо. – Нелли потерлась щекой о мягкий воротник Вовкиной дубленки.

– Нел, давай поженимся? – вдруг сказал Басов и перестал дышать.

Нелли догадывалась, что после знакомства с родителями Басова это предложение рано или поздно прозвучит, но чтобы так вот, на улице, между прочим…

– Долго думал? – неприязненно спросила она.

– А что, – заторопился Басов, – ты мне нравишься, родители тоже не против… В общем, Нел, чего тянуть-то? Давай завтра подадим заявление в сельсовет и распишемся.

– Ишь ты, быстрый какой, – освобождаясь от объятий, растерянно ответила Земляникина. – Я тебе еще ничего не ответила… Я еще и сама не знаю, Басов, хочу я замуж или нет… Пошли скорее, а то я до свадьбы не доживу. – Нелли рассмеялась. – Придется тебе жениться на сосульке.

У своей калитки Нелли слегка поколебалась, но затем решительно пригласила Володю:

– Так уж и быть, заходи в дом, чаем напою… Как-никак, все-таки в одной деревне живем.

И вот тут Вовка одним движением подхватил ее на руки, уткнулся в щеку холодными губами, обиженно сказал:

– Язва же ты, Нел…

– А ты как думал, – засмеялась она.

Горел торшер. От него по всей комнате лежали тревожные красные блики. Сидя на диване, долго пили чай. Вначале говорили о всяких пустяках, потом разговор иссяк. Пауза была длинной и тяжелой, как Вовкино плечо, к которому небрежно и как бы случайно привалилась Нелли. По радио передавали последние известия, и они их прослушали почти все, прежде чем Вовка осмелился взглянуть на Нелли. Земляникина сидела с плотно зажмуренными глазами. Волосы разметались по ее плечам, губы были полуоткрыты, он даже разглядел бледно-молочный блеск ее зубов. Володя Басов и сам зажмурился от вдруг подступившей к нему догадки, тяжело задышал и легонько потянул Нелли к себе, и уже не удивился, когда она тихо и неловко завалилась на спину. Склоняясь над Земляникиной, он еще опасался ее внезапного гнева, обиды, но тут услышал, как ее неожиданно сильная рука обвила его шею и настойчиво потянула к себе.

– Нел, Неллочка, – глухо, остервенело забормотал Вовка, зарываясь лицом в ее душистые волосы. – Любимая, хорошая…

Квартиру Басовы получили через год. Ключи от квартиры торжественно вручали на общем профсоюзном собрании лесопункта, и Медведков, прежде чем отдать их в руки Володи Басова, сказал с трибуны:

– Мне видится, товарищи лесорубы, что молодая семья Басовых – это не просто семья, каких много у нас в стране, а это именно та социальная ячейка в нашей общей структуре, через которую мы и построим наше с вами светлое будущее. А мы для таких передовых семей ничего не пожалеем: нужна квартира – получайте, дорогие молодожены, квартиру. Нужна путевка на лучший курорт Крыма? Пожалуйста. Настоящий труженик у нас всегда в чести! И мне сегодня особенно приятно, что наша молодая семья, состоящая из представителей интеллигенции и трудящихся масс, объединяется, так сказать, под одной крышей. Я думаю, что квартира, которую мы сегодня отдаем Басовым, будет гостеприимным, надежным и прочным домом молодой семье…

Вот так сказал Павел Иванович Медведков, и ему долго и громко хлопали лесорубы, вполне и искренне согласные с каждым его словом.

– Братцы, товарищи дорогие, – разволновался Володя Басов, приняв от Медведкова ключи. – Спасибо… Спасибо за все. Мы, как говорится, не подведем…

Новоселье праздновали шумно, весело с размахом. Оно у Басовых как бы разделилось на две части: вначале для всех, кто пришел по приглашению, а потом уже для избранных, самых-самых близких людей. Среди таковых оказались Светлана, армейский друг Герман, Медведков и Алевтина Степановна… Впрочем, последняя к «самым-самым» никак не могла относиться, а осталась лишь потому, что хотела в узком кругу сказать и свое напутственное слово молодым. Когда о причине ее задержки за столом догадались, слово поспешили дать…