Шеф встретил меня равнодушно с маской деловитости. Он всегда цеплял ее на лицо во время переговоров с инвесторами. Узнав же о причине визита, расплылся в довольной улыбке и положил на стол платиновую карту нашего банка. Ту самую, несколько недель назад гордо отвергнутую мною. Прямо сказать, такого я не ожидала. И теперь злилась на себя, что снова попала в те же сети, из которых так трудно выпутаться. С другой стороны, а чего собственно хотела? Что он достанет кошелек и выделит стопку тысяч взаймы? Колебалась я не долго — других вариантов не было.

— Я верну, — твердо сказала я, забирая со стола серебристую карточку.

— Конечно, — ответил Петр Иванович, все так же самодовольно улыбаясь и прищурив левый глаз.

— Это ничего не значит, — не поворачиваясь, добавила уже в дверях.

Ответа не последовало.

Сердце жгло стыдом, рука, в которой я держала карточку, вспотела. Чувство отвращения и радости от совершенного поступка раздирали меня пополам. С одной стороны, я предполагала, чем все может кончиться, с другой — вот она, волшебная палочка, с помощью которой сбудутся мечты. А сейчас хотелось одного: блеснуть на Наташиной свадьбе.

Вечером по дороге домой я сняла шесть пятитысячных банкнот и, перехватив Кешу на автобусной остановке, потащила его по магазинам. На все вопросы и сопротивления, ответила, что получила аванс и имею полное право потратить по своему усмотрению.

Странное дело, когда в кармане нет денег, то, мечтая о зарплате, продумываешь каждый сэкономленный рубль. Когда же получаешь деньги — спускаешь всё за считанные дни. Особенно, если это деньги дармовые, потратив которые, не придется потом сидеть на хлебе и воде.

Продавцы, почуяв прибыльную клиентку, тут же принялись заваливать меня нарядами, один другого краше и моднее. От обилия платьев, туфлей и сумочек кружилась голова. Я оставила Кешу в отделе мужских костюмов, а сама принялась наслаждаться изобилием обновок. Если сначала и поглядывала на цены, то потом просто кивала головой, когда в примерочную приносили очередную тряпку.

Опомнилась спустя пару часов. Кеша, освободившийся гораздо раньше меня и терпеливо ждавший всё это время на жестком стуле около примерочной, не выдержал.

— Ты еще долго? — с нотками раздражения и усталости спросил он, заглядывая за ширму.

— Уже почти всё, — ответила я, натягивая очередную классную вещь. И только тогда спохватилась, что набрала платьев и аксессуаров раза в четыре больше, чем нужно.

Расставаться с вещами, которые я уже считала своими, оказалось безумно сложно, но пришлось ополовинить покупки. И всё равно наличных денег не хватило, поэтому тайком от Кеши пришлось воспользоваться платиновой карточкой. В тот момент мне и в голову не пришло, как я потом буду расплачиваться с начальником, и что после этого останется от моей зарплаты. Эта мысль посетила гораздо позже, когда я выуживала из банкомата очередную порцию купюр — на подарок. Посетила и тут же юркнула куда подальше, оставляя на душе неприятный осадок забытого воспоминания.

Без зазрения совести я записалась на утро в салон красоты, пожертвовав проводами холостой жизни подруги в ЗАГСе. Покидав обновки в прихожей, отправилась спать. Кеша же побрел на кухню — готовить себе ужин самостоятельно.

Этой ночью мне впервые не снилось ничего. Ни Нанэ, ни волки, ни размышления не тревожили меня. Только абсолютная беспамятная пустота накрыла сознание, унося драгоценные часы жизни.

На следующий день погода наладилась, словно Наташа с Игорем заранее заказали ее в Гидрометцентре. Солнце грело подмерзшие лужи, чинно опадали последние жухлые листья, за окном радостно чирикали воробьи. Едва посетив ванную и чмокнув Кешу, я умчалась в салон — наводить красоту. Вернулась через три часа при полном параде, гордая и влюбленная сама в себя. Пока я добиралась домой, ни один мужчина не устоял, чтобы не повернуть головы в мою сторону.

Когда же я одела намеченное еще вчера платье: нежно-розовое, длиной до колен, с соблазнительным декольте и ажурным принтом, туфли на высоченном каблуке со стразами, нацепила сумочку-кошелек на плечо и золотую цепочку с паучком, то не смогла оторвать глаз от отражения. Настолько хороша оказалась женщина, смотревшая на меня по ту сторону зеркального стекла. Вот только в душе от подобного зрелища поселилось ощущение тревоги, словно это и не я вовсе, а кто-то чужой смотрит на меня из отражения. Смотрит и посмеивается едва заметно, одними уголками глаз. Я тряхнула головой, избавляясь от очередного видения. Сейчас всё неважно — главное, показать всем, чего я стою на самом деле.

Вид Кеши за спиной, сердито пытающегося завязать непослушный галстук, меня покоробил. Настолько смешно и нелепо он смотрелся рядом с такой девушкой, как я. В этот момент Аркаша поднял голову и тоже посмотрел в зеркало. То ли он уловил мой взгляд, то ли сам осознал несуразность нашей пары, но как-то весь поник и с надеждой промямлил.

— Может, одна пойдешь?

Всё у меня внутри возрадовалась от подобного предложения. Я пыталась усовеститься и взять себя в руки.

— Ни в коем случае, — выдавила с трудом. Поборов себя, я отвернулась от зеркала и принялась помогать Кеше с галстуком. — Ну куда я без тебя?