Работорговец, голый и потный, нависал над обнаженной девушкой. Очередной недоходный товар — худая, покрытая синяками, с мутными заплаканными глазами и спутанной копной волос. Нанэ, сама не ведая, что творит, протянула руку. Она прошла сквозь зеркальную гладь и вытягивалась, пока не ухватила работорговца за горло. Харим захрипел и схватился за него, пытаясь разжать невидимые пальцы. Рабыня, которую он насиловал, уползла в угол комнаты и обхватила колени. Она с расширяющими зрачками следила за тенями от невидимых рук, выдавливающих воздух из легких Харима. Наконец, работорговец перестал сопротивляться и с закатившимися глазами бесформенной кучей шлепнулся на пол.

Свершенная месть опьянила Нанэ. Ей хотелось тут же отплатить всем обидчикам, но она вовремя спохватилась. Не стоило на горячую голову бросаться в омут, надо было выждать время. Однако, от Ангро-Майнью не укрылся азартный блеск в ее глазах.

— Так ты согласна? — поторопил он.

— Почти… — уклончиво ответила Нанэ. — Зеркало не совсем то, что я бы хотела…

— Чего же тебе надо? — удивленно произнес повелитель дэвов.

— Я хочу часть твоей силы! — выпалила Нанэ и замерла. Вдруг подобная дерзость покажется демону чересчур навязчивой и он отменит сделку, или более того — раздавит ее, словно вошь?

Однако Ангро-Майнью снова усмехнулся, окатывая ее гнилостным «ароматом» из пасти. Похоже, подобная просьба не стала для него неожиданностью.

— Хорошо, но это надо еще заслужить. — На немой вопрос, застывший в глазах Нанэ, демон добавил, — три вещи, которые радуют меня — исполни их сполна. Тогда я приду и отдам тебе часть своей силы, если ты захочешь ее принять.

Видимо, шутка показалась повелителю дэвов очень смешной. Он заржал, словно конь, содрогаясь всем телом. От этого звука у Нанэ заложило уши. Она на миг зажмурилась, а когда открыла глаза — Ангро-Майнью в комнате не оказалось. Урсонури, скуля и прижимая уши, подполз к хозяйке и прижался к ее ногам. Всем своим существом он выказывал беспокойство. Нанэ ощущала острые иглы опасности, исходившие от него. Гепард пытался оградить хозяйку от беды, звериным рассудком он кричал, что тому, что только что было здесь, нельзя верить, но Нанэ знала это и сама. Она решила, что обманет демона. А как — об этом она подумает завтра.

Теперь Нанэ знала, что поможет свести счеты с теми, кто отнял у нее всё. Власть! Получи ее — и можно искать лазейку, чтобы порвать с Ангро-Майнью. Конечно же так, чтобы он не почувствовал обманутым себя. Перехитрить демона — сейчас Нанэ верила, что осилит эту ношу.

Получить же власть наложнице можно только одним способом — добиться расположения господина. Стать его любимой женщиной и удержаться на этом пьедестале.

Каждый раз, когда Дарий спускался в сад или заходил в гарем, Нанэ старалась попасться ему на глаза. Вот только как привлечь внимание мужчины, она не знала. Всё, что она могла — не мигая смотреть на него, ловя ответный взгляд. Но, судя по всему, это Дария не прельщало. Царь царей равнодушно проходил мимо Нанэ. Его больше прельщали наложницы, игравшие на лютнях и искусные танцовщицы. Нанэ завидовала им. Ее никто не звал украсить обеденную дрему господина.

Да и где здесь учиться, если каждая умелица наглухо закрывала шторы, чтобы никто из завистниц не проник и не украл удачу. А хоть бы и подсмотреть, чем это поможет?! Сколько раз Нанэ смотрела, как танцует Факим, но сама не стала от этого гибче. Факим!

Нанэ вскочила, оглушенная внезапной догадкой! С нетерпением она дождалась ночи, когда смутные тени поползли по углам комнаты, напоминая про Ангро-Майнью. Воздух наполнился прохладой. Яркая луна, казалась такой близкой, словно вот-вот упадет на спящих обитателей дворца. Урсонури лежал у порога, время от времени тревожно поднимая голову с мохнатых лап. Лунный свет падал в колдовское зеркало, теряясь в черной пустоте его глади. Нанэ подошла к оправе, прикоснулась к шершавым виноградным листьям. Факим…

Отражение расплылось, а потом открыло взору бледного юношу, сжавшегося на циновке. Нанэ вошла в зеркало и призрачным силуэтом приникла к губам невольника, выпивая из приоткрытых уст искры жизни и таланта. Факим вздрогнул, веки задрожали, пальцы вцепились в подстилку из верблюжьей шерсти, а потом ослабли. Нанэ провела ладонью по щеке раба, только что получившего свободу. Она надеялась, что его переход оказался не таким болезненным, как у работорговца Харима. Всё-таки, он единственный был добр к ней. На прощание она поцеловала его в холодный лоб и покинула комнату.

Нанэ огляделась — здесь луна прятала свет за рваными облаками. Чадящие факелы освещали двор. Стражники, в отличие от гораздых до сна дворцовых охранников, всматривались в полночный сумрак. Нанэ подошла к ним вплотную, но ни один мускул не дрогнул на лицах высоких крепких мужчин, судорожно сжимавших копья. Они ее не видели! Нанэ рассмеялась, пугая приютившихся на стене лесных птиц. Их тревожные крики огласили двор. Стражники вздрогнули, взглядом ища того, кто мог бы испугать пичуг. Нанэ нахмурилась — такие встречались на ее малой родине. Прятались в листве, щебетали по утрам…

В груди закипало ненависть, тугими толчками сжимала горло. Нанэ вспомнила про еще один отложенный долг. Оставив стражников в замешательстве, она направилась к скотному двору.

Хлев с ослами, насесты с сонными курами, любопытные пятачки свиней в щелях между дверью и стеной, втягивающие запахи непрошенной гостьи. Где-то тут был и загон с овцами, где влачил остатки дней мерзкий старик Хортомонул. Нанэ заглянула в очередную клеть с домашним скотом, и улыбка заиграла на ее губах. В углу на соломе, перемешанной с овечьим пометом, мирно посапывал дряхлый ведун.