Раздался хлопок двери, а затем лёгкие, но неуверенные шаги. Низкан повернул голову и призвал свой дар. Золотистые линии тут же сложились в стену дома, потом в его внутреннее убранство, а затем уже вольный различил высокую фигуру. Фигура слегка покачивалась, но как-то неубедительно. Словно человек шёл по корабельной палубе: качаться-то качается, но шаг пружинит.

– О, третий куда-то намылился, - лысый довольно улыбнулся, демонстрируя железные зубы с левой стороны.

– Вот пока его нет, мы этих голубчиков и накроем, - чернобородый в предвкушении потёр руки.

Низкан молчал, напряжённо наблюдая за удаляющейся фигурой. Опять раздался хлопок двери, а за ним ещё один.

– Эти-то куда?
– в голосе чернобородого прозвучала почти детская обида.

На улице действительно появились ещё две фигуры уже знакомых очертаний. Шли они вдоль стен домов, то и дело прижимаясь к ним. Как будто не хотели попасться на чьи-то глаза.

– За ними, - решил было чернобородый, но его остановил холодный голос Низкана.

– Оставайтесь на месте. Я один пойду.

Подчинённые удивлённо посмотрели на него, но перечить не стали. Низкан отделился от стены и не спеша пошёл по улице.

Дарилла и Ерха осторожно следовали за наагасахом Риалашем. Шёл тот очень нетвёрдо, часто останавливался, вяло смотрел на солнце, тёр лоб и шёл дальше. Девушку терзали переживания. Вот почему простая, в принципе, затея вылилась в это?! Снадобье, которое Ерха подлил наагасаху, должно было погрузить его в глубокий и здоровый сон. Причём в самое ближайшее время. Одной капли хватало, чтобы усыпить здорового мужика-человека: они проверяли. Ерха же подлил целых пять. Прошло уже почти полчаса, а наагасах всё ещё на ногах и куда-то бредёт. И, похоже, сам не понимает куда.

Остановился наагасах на маленькой площади перед каким-то большим помпезным храмом. Позади здания расстилался парк, окружённый узорчатой оградой. Раздавался женский смех. Наагасах сел на бортик фонтана, что располагался прямо по центру площади, набрал в ладони воды и омыл шею и лицо.

– Вот хмурь болотная!
– тихо ворчал Ерха.

А затем просветлел, и на его лице появилась блаженная улыбка. Дарилла перевела взгляд в сторону и увидела, что к узорчатой ограде со стороны парка прижимаются очень красивые женщины, одетые в золотистые длинные одеяния без рукавов. Одежды их переливались на солнце и были полупрозрачны.

– Срамота какая...
– с восторгом протянул Ерха.

Женщины игриво смотрели на наагасаха, хихикали и перешёптывались между собой. Дарилла почувствовала раздражение, но зато поняла, кому именно посвящён храм: богу Маримусу - богу достоинства. Кто-то иногда шутил, что мужского...

У Маримуса в жрицах были только женщины, и нравы их мало отличались от нравов служительниц борделей. Короче, мужиков в храмах бога Маримуса очень и очень привечали. Правда, судя по слухам, только самых достойных. Но как именно оценивалось их достоинство - это уже неизвестно.

На одной из верхних террас храма Дарилла увидела роскошную женщину, лежащую на обитой шёлком кушетке. Та заинтересованно рассматривала мужчину, умывающегося в фонтане. Дарилла раздражённо натянула шапку на лоб. Вот не мог наагасах выбрать другое место, чтобы посидеть?!

– Увести его надо отсюда, - решила она.

– А может... того... уснёт, а мы потом отволокём и дёру?
– Ерха с трудом оторвал взгляд от женщин.

– Нет, сейчас.

Девушка уже хотела выйти из тени стены, но в этот момент наагасах поднялся, и она замерла. Наагасах тёр лицо ладонями, вид у него был откровенно неадекватный. Неожиданно он оскалился, зарычал, затем махнул рукой. Испугавшаяся Дарилла различила на пальцах отросшие когти. После этого наследник кулем упал на борт фонтана, чуть не сверзившись в воду, вытянул ноги и сдавленно застонал. Ерха похолодел: неужто ему яд продали вместо сонного зелья? Но тут раздался сильный хруст, а затем треск разрываемой одежды.

Ерха и Дарилла застыли как каменные изваяния. У наагасаха на их глазах отрастал хвост. Послышались испуганные взвизги жриц. Наг больше не мог сидеть на бортике и упал на каменную мостовую. Там он извивался и глухо стонал, пока изменение не завершилось. Когда же на кончике его хвоста появился костяной нарост, он с облегчением вздохнул, трогательно свернулся клубочком и, похоже, решил уснуть прямо тут.

– Тёмные! Тёмные! Вот Тёмные!
– тараторила Дарилла.
– Как его в таком виде через весь город тащить?!

Ерха озадаченно хлопал глазами.

В этот момент из храма показалась та самая женщина, что лежала на кушетке. Она смело двинулась к нагу. Другие жрицы испуганно столпились у ступеней храма. Но при этом на их личиках мелькало любопытство. Женщина опустилась рядом с наагасахом на колени и осторожно погладила его по щеке. Дарилла не видела, отреагировал ли как-то наг на её прикосновение, но жрица вдруг поднесла к лицу наагасаха другую ладонь, раскрыла её и дунула. В лицо мужчины полетела золотистая пыль.