– Он сбежал!
– оповестил всех Низкан и опять бросился вперёд.

Старик держался молодцом. Не сбавляя прыти, он перескакивал через обломки, ловко перепрыгивал через разрушенные каменные заборы и хитроумно петлял между кустами и деревьями. Складывалось впечатление, что он знал это место как свои пять пальцев. А его преследователи, крепкие и здоровые мужики, тихо переругивались и отставали всё больше и больше. Ерха же нёсся вперёд, словно в его ноги тёмные духи вселились.

Один из преследователей свернул и бросился к хорошо сохранившейся башне, по-видимому, бывшей колокольне. Перескакивая через ступени, он метнулся наверх, на ходу сбрасывая с плеча арбалет. Площадка наверху была пуста. Под дырявой крышей всё ещё торчал железный крюк, на котором ранее висел колокол, но самого колокола уже не было. Мужчина нетерпеливо опустился на одно колено перед окном и, взведя тетиву, поднял оружие.

Прицелиться в прыткого беглеца оказалось не так-то просто. Он зайцем перебегал открытые пространства, прячась за развалинами, кустами и деревьями и выныривая с совершенно неожиданной стороны. Цедя сквозь зубы ругательства, стрелок продолжал тщательно прицеливаться и ухмыльнулся, обнаружив, что впереди пленника ожидает большое открытое пространство. Теперь-то не скроется!

Но едва старик выскочил на открытое пространство, как с другой стороны показались трое мужчин. На мгновение арбалетчик растерялся. Его товарищи прекратили преследование и замерли в нерешительности. Зло сплюнув, стрелок опять прицелился в старика.

Низкан зацепился ногой за корень и грохнулся вниз, когда попытался на ходу сосчитать преследователей Ерхи. Голова бухнулась об острый край камня, и перед глазами неожиданно заплясали цветные круги. Настолько неожиданно, что Низкан не сразу осознал, что они действительно цветные. В висках запульсировало от боли, и мужчина глухо застонал. У него не сразу получилось перекатиться на спину. Сознание ускользало, вниз по переносице потекло что-то влажное. С трудом сев, бывший вольный призвал дар и обнаружил, что золотые линии двоятся, дрожат и мутнеют. Он махнул перед собой рукой, словно пытаясь очистить своё видение от этих помех, но мир задрожал ещё сильнее.

Кое-как сфокусировав свой дар, Низкан обнаружил, что Риалаш и Доаш по-прежнему бегут навстречу Ерхе. На дальнем краю поляны застыли семь фигур. Сжавшееся в комок сознание выразило недоумение: а почему семь? Переведя взгляд в сторону холма, от которого начал свой побег Ерха, Низкан обнаружил ещё одного человека. Но где девятый? Возможно, он его бы не заметил, но, опуская взгляд с холма, бывший вольный обратил внимание на высокую башню, на вершине которой обнаружил яркий живой свет. Золотые линии продолжали дрожать, поэтому ему пришлось постараться, чтобы разобраться в увиденном. Голова болела всё сильнее, очертания предметов уже не двоились, а троились. Они гнулись, завязывались узлами, раскачивались из стороны в сторону, вызывая у мужчины сильнейшую тошноту. Он зажмурил глаза, чтобы больше этого не видеть, но всё равно видел. В отчаянии он замахал руками, стремясь стереть тошнотворно качающийся мир. По телу прошла дрожь, а линии взяли и надломились. Этого сознание Низкана уже не выдержало и поспешило уйти в небытие.

Ерха, увидев мчащегося ему навстречу злого наагасаха, обрадованно замахал руками и прибавил ходу. От радости сил словно прибавилось. Оглянувшись через плечо, старик обнаружил, что его никто не преследует, но обманываться не стал. Скорее всего, отступили, решив не связываться с нагами.

Вдруг под ногами дрогнула земля. Да так дрогнула, что старик охнул и упал на колени. Над головой что-то просвистело и улетело в кусты. Риалаш и Доаш едва смогли устоять на ногах. Охранник тут же обернулся назад, чтобы посмотреть, как там Низкан, и, охнув, бросился к нему. Бывший вольный, опираясь дрожащими руками на валяющиеся рядом камни, пытался встать. На лбу у него зияла рана, из которой по переносице и бровям стела кровь.

– Боги, Низкан! Ты как умудрился?
– Доаш опустился рядом с бывшим вольным на колени и уже хотел помочь ему подняться, но в этот момент Низкан взмахнул руками, словно решительно от чего-то отмахиваясь, и мир опять дрогнул.

Наг полетел лицом в траву, Ерха опять упал на руки, а Риалаш присел. Раздался сильный грохот. Вершина каменной башни, торчащая над деревьями, завалилась и скрылась из глаз. Вверх поднялись клубы пыли. Опять раздался грохот, зазвучали испуганные крики, и воздух ненадолго посерел от мелкого крошева. Видимо, рухнула не только башня.

А Низкан, застонав почти с облегчением, рухнув вниз. Если бы не Доаш, то бывший вольный опять приложился бы головой о камень.

Риалаш осторожно выпрямился, не сводя настороженного взгляда с Низкана. Доаш быстренько проверил дыхание у бывшего вольного и с облегчением заявил:

– Живой!

– Чаво это было?
– потрясённый Ерха кое-как приподнялся и посмотрел назад. Но был тут же сцапан наагасахом за шкирку и довольно грубо поставлен на ноги.

– Потом разберёмся! Живо назад!
– распорядился Риалаш и подпихнул его в спину.
– Убираемся отсюда!

Доаш осторожно подхватил Низкана на руки и первым последовал в обратном направлении, не рискуя, впрочем, переходить на бег.

Лорес едва успел выскочить из здания, почувствовав дрожь земли под ногами. На мгновение ему показалось, что это землетрясение. Генора всё же находилась рядом с Рирейскими горами, поэтому эта напасть была знакома Лоресу не понаслышке. И только скатившись вниз по склону, мужчина озадачился: какое землетрясение в этих местах?

Вскочив на ноги, он вскинул голову вверх и едва сумел сдержать присвист. Здание, из которого он только что выкатился, рассыпалось по холму, как карточный домик. Хорошо ещё, что хоть камнем каким не пришибло.