Последнее упоминание на какое-то время снова лишило его оптимизма. Ну что за удовольствие находиться в объятиях кого-то, чья любовь предназначена мертвецу! А вдруг дядюшка каким-то образом догадается? От одной этой мысли «мурашки» поползли у него по спине. Максим попробовал себя успокоить. «Баритон» уверял, что дядюшка совершенно не знал своего племянника. Нужно этим воспользоваться. Главное сейчас, это — бдительность. Ему нельзя расслабляться.

Дядюшка сидел за столом и в ожидании племянника попивал небольшими глотками манговый сок из граненого стакана. Стол был накрыт на две персоны. Как только Максим появился в дверях, дядюшка пригласил его к себе приветливым кивком головы. Для него было приготовлено место напротив.

На террасе было намного теплее, чем внутри дома, хотя и повевал легкий ветерок. После освежающего душа прогретый воздух особенно приятен. Волосы у Максима были еще мокрыми, он их старательно пригладил. Рукава рубашки закатал до локтей и застегнул одной пуговицей меньше. Он бы еще с удовольствием явился босиком, но что на это скажет его дядюшка в белом смокинге!

Тот словно читал его мысли.

— Располагайся и чувствуй себя, как дома.

Здесь дядюшка заговорил на русском, как бы радуясь возможности показать, что ничего не забыл. Что касается Максима, то с одной стороны, английский частенько заводил его в тупик, он недостаточно свободно владел этим языком. Но с другой, это всегда был шанс выбраться из щекотливой ситуации, он мог сослаться на незнание языка, чтобы затянуть ответ, или даже взять назад неосторожно сорвавшиеся слова, простодушно заявив: «ах, неужели я так сказал, ну, тогда извините, я думал, это звучит иначе». С переходом на русский такой возможности уже не будет.

Минутой спустя дядюшка предлагал ему отведать омаров, выловленных у здешних берегов, и запить прохладным белым вином, только что поднятым наверх из винного погреба.

— Сегодня поистине знаменательный день! Я хочу выпить за тебя, Петр. Твое здоровье!

Они чокнулись. Дядюшка продолжал говорить, жестикулируя вилкой.

— Последний раз мы виделись с твоим отцом в сорок третьем. Тогда мы были еще детьми. Винницкую область оккупировали немцы. Нас силой отправляли на работу в Германию. Брат не хотел ехать, он прятался. Я тоже не хотел ехать, тоже прятался, но меня нашли и силой втолкнули в кузов грузовика, а спустя час я уже был в товарном вагоне поезда, мчащего на запад. От семьи у меня остались одни воспоминания. И еще фотография, мы с братом — потом я тебе ее покажу. После войны я очутился во Франции, два года за ничтожное жалованье плавал на кораблях, пока не высадился на цейлонском берегу, соблазнившись слухами о только что открытых сапфировых россыпях. К сожалению, разбогатеть мне удавалось пока лишь в мечтах, но о возврате на родину не могло быть и речи. Именно там я познакомился с Чаном. Это он уговорил меня отправиться на север Индии, чтобы присоединиться к ловцам гюрз. В то время их яд высоко ценился, и за каждую змею платили хорошие деньги.

— Так вы были змееловом? — ужаснулся Максим.

— И змееловом тоже. Тогда, потеряв надежду найти сапфир, который был бы назван моим именем, я был готов на все. И, должен признаться, это положило начало моему будущему бизнесу. Я и сейчас держу у себя террариум… Правда, теперь это только дань прошлому, ничего общего с бизнесом.

— Террариум? — упавшим голосом повторил Максим. — Здесь?

— Невысокий павильон справа от входа, — не успев заметить его испуга, пояснил дядюшка. — Ты не мог его видеть, когда подъезжал, потому что со стороны главной аллеи он закрыт кустарниками. Но если пройти сквозь их ряд, то он окажется прямо перед тобой. Завтра Чан познакомит тебя с ним.

— Завтра? — Максим внезапно почувствовал себя словно на краю пропасти. — Но я ведь никуда не тороплюсь!

На этот раз дядюшка заметил и успокоительно сказал:

— Ну что ты! Тебе нечего бояться! Это абсолютно безопасно. Каждый день Чан берет у них яд.

У Максима был предлог уйти от опасных разговоров.

— Простите, дядюшка. Однако в то время вы не пытались разыскать моего отца?

— Ну, ты же знаешь, связи с заграницей у вас тогда не слишком поощрялись. К тому же, если честно, я и сам не был уверен в том, что хочу этого. Твой отец, мой брат для меня как бы оставался в далеком прошлом. И я не знал, хочу ли воскресить это прошлое. К сожалению, мы все так устроены, что пока впереди еще брезжит свет, назад никто из нас не оборачивается. Надеюсь, ты не станешь меня в этом упрекать.

— Да что вы, дядюшка! Я совсем не это имел ввиду.

Тот воткнул вилку в салат.

— Я ничего не знал о вас. Отец не говорил о том, что у него был брат, — схитрил Максим.

— Понимаю, — кивнул дядюшка, безоговорочно принимая сторону брата. — Ведь я тоже никак не старался напомнить о себе. Жаль, что после войны нам так и не судилось встретиться. Но зато, хвала Богу, я нашел тебя! — он через стол тепло коснулся руки Максима. — Надеюсь, тебе у нас тоже понравится.

Максим обвел вокруг себя заблестевшими глазами.

— Считайте, что уже понравилось! Этот дом, эти пальмы, это море… Тут просто великолепно! Наверно, я попал в рай.

— Вот и замечательно, — заявил дядюшка с очевидным удовольствием. — Можно сказать, мы уже поладили. Кстати, ты не ошибся. По преданию, на этом месте и в самом деле когда-то был рай. Говорят, будто этот остров Бог создал для Адама и Евы. Отсюда пошел весь род человеческий!

Их беседу поневоле прервала Аша, скромно остановившись за спиной Максима и дожидаясь, когда дядюшка обратит на нее внимание.