Клемент Ефремович возглавлял на переговорах с Англией и Францией делегацию от России. Но Сталин, по своей привычке подпольщика держать все до поры-до времени в тайне, не сказал тому, что и Германия хочет заключить с Москвой такой же договор. Посол фон Шуленбург уже обратился с этим предложением, и сам он отдает предпочтение немцам.

Не зная этой подковерной интриги вождя, Ворошилов с жаром, с таким же, с каким, размахивая клинком, ходил в атаки на горячем коне, распинаясь перед французами и англичанами, доказывал посланцам «демократического Запада» все выгоды для них от заключения такого договора по сути дела образования антигитлеровской коалиции. Клемент Ефремович очень надеялся на успех и, как следствие, на заслуженную похвалу от вождя и на то, чтобы как всегда ходить в его любимчиках. Но Сталин специально поставил во главе делегации не дипломата, а лихого и храброго рубаку Ворошилова, с которым воевал на Царицынском фронте, прекрасно зная, что тот никаких нужных сдвигов в переговорах не добьется, что и нужно было вождю.

– Клим, отправляй эти делегации восвояси, пусть уплывают на своем грузовом пароходишке! А до Ленинграда, товарищи, может, предоставим им для разнообразия, – здесь вождь хитро прищурился и продолжил, – вместо спального вагона в «Красной Стреле» теплушку с решеткой на окнах, как думаешь, Лаврентий?

– А не рано их, товарищ Сталин, на север? – в тон ему, весело ответил Берия, подчеркивая перед остальными свою близость к вождю.

Соратники вождя оценили шутку, весело засмеявшись, только Ворошилов даже не улыбнулся, напротив, насупился. Он начал понимать, что все его старания и усилия были напрасны, так как эти переговоры были всего лишь ширмой, за которой вождь вел свою политическую игру.

Сталин, не снимая руки с его плеча, с дружескими нотками в голосе проговорил:

– Клим, не обижайся, так надо было для дела, лучше вспомни Ростов, как тебя любит народ.

Дело было в том, что в конце двадцатых годов Сталин, Ворошилов, Орджоникидзе, Микоян вместе в одном поезде ехали отдыхать на Кавказ. Литерный небожителей остановился в Ростове-на-Дону для смены локомотива. Все члены Политбюро решили прогуляться по перрону, как говорится, размять ноги. А надо отметить, что в то время охрана неплотно опекала высшее руководство страны и на перроне было довольно много отъезжающего и провожающего народу.

Вдруг из толпы выдвинулся невысокого роста мужичок в лихо заломленной казацкой форменной фуражке, из-под которой вбивался чуб, и в синих шароварах с красными лампасами, а также с орденом Красного Знамени на гимнастерке. Он, обращаясь к толпе, находившейся на перроне, радостно и громко проговорил: «Смотри-ка, казаки, сам Сталин с нами, во… и Микоян появился! Здесь, оказывается, и Серго», – восхищенно глядя на вышедшего из вагона Орджоникидзе, продолжил казак.

Ворошилов в этот момент, когда народ рассматривал почти все правительство страны, немного задержался и появился в проеме вагонной двери, когда казак уже закончил перечислять прибывших.

Увидев показавшегося в двери еще одного небожителя, казак от удивления и восторга громко выкрикнул: «Итить твою мать! Оказывается, и наш Клим с ними здесь обретается!» Все, кто был на перроне, весело не то что засмеялись, а просто «грохнули» оглушительно, зайдясь смехом. Возглас казака особенно понравился вождю, он запомнил его и часто при появлении Ворошилова повторял его.

Вот и на это раз полушутливо спросил:

– Так что, Клим, ты с нами? – И, посерьезнев, продолжил: – Заключая договор о ненападении с Германией, мы, во-первых, обезопасим себя на какое-то время от нападения немцев. Во-вторых, Германия обязательно начнет войну с Польшей. Об этом говорит и захват немцами литовского города Клайпеда. Вячеслав, – обратился вождь к недавно назначенному комиссаром иностранных дел Молотову, – напомни нам ход событий.

Тот хотел встать и уже приподнялся, но Сталин, слегка махнув рукой, показал, что он может сидеть, и он не спеша стал докладывать.

– Двадцатого марта в Берлине встретились министр иностранных дел Литвы Йозас Урбашис и фон Риббентроп. Последний категорически потребовал, чтобы Литва незамедлительно вернула Германии то, что ей не принадлежит, то есть Клайпедскую волость. Если этого не произойдет, то фюрер Великой Германии всеми доступными ему средствами сделает так, что Клайпеда вновь окажется в рейхе. Вячеслав Михайлович на некоторое время замолчал, словно раздумывая, а затем продолжил: – Также, товарищ Сталин, германский министр припомнил литовцам Версальский договор. Он сказал буквально следующее: «У Германии просто украли Клайпедский край из-за позорного диктата Версаля, несмотря на право народов на самоопределение. А жители этого города страстно желали остаться в фатерланде, и они обязательно воссоединятся со своей родиной». И уже двадцать третьего чрезвычайный и полночный министр Лозорайтис пописал акт о добровольной передаче края Германии. И в этот же день, товарищ Сталин, канцлер Германии прибыл в Клайпеду, где его восторженно приветствовали жители города, переименованного уже по-немецки – Мемель. Гитлер с балкона местного драмтеатра принял парад войск.

Молотов замолчал и посмотрел на вождя, а Сталин, усмехнувшись, вынул трубку изо рта и с сарказмом произнес:

– Смотрю, нашему будущему партнеру не дают покоя лавры актера, то в Карловых Варах с балкона местного театра выступает, теперь в Клайпеде антрепризу дает. – Затем задумчиво произнес: – Вот вам, товарищи, на ярком примере все той же Клайпеды гарантии Англии с Францией о безопасности, которые они давали в свое время Литве. Так же эти две западные демократии могут и нас надуть, если мы подпишем с ними, не дай Бог, соглашение о взаимной помощи. Так что нам надо крепко подумать, стоит ли с этими ненадежными странами-партнерами связаться.

Сталин затянулся, трубка издала хрипловатый звук, вождь, выпустив сквозь усы небольшое сизое ароматное облачко, продолжил рассуждение:

– Не последнюю роль в этом деле сыграли Польша и так называемый начальник государства Польского Пилсудский. Юзеф при подписании Версальского договора высказался, что Литва должна стать частью Польши. Конечно, многого чего хотел бы этот бывший харьковский студент. Откусили поляки кусок от Чехословакии, теперь присматриваются, чем еще поживиться, но мы тоже не дураки. Сталин на несколько секунд остановился, а затем продолжил говорить: – Ведь Россия так же, как и Германия, пострадала от Версальского договора. Потеряла на полях сражений более миллиона убитых, три миллиона раненых и почти столько же попавших в плен – это, пожалуй, больше, чем потери других воевавших стран, – а в результате этого подлого соглашения потеряла огромные территории и, соответственно, население. Антанта специально это сделала. Вспомним, товарищи, что сказал по этому поводу Ленин: «Из Польши Версальский мир сделал государство-буфер, который должен отгородить Германию от столкновения с советским коммунизмом и которое Антанта рассматривает как орудие против большевиков».