Разве не очевидно, кто сильнее? Сижу тут с пятнами спермы на джинсах, потому что даже семь лет отвращения блекнут после всего семи минут пребывания рядом с ней.

В старшей школе я считал ее самой красивой девушкой на свете, но семь лет спустя она стала еще женственней. Даже со шрамами. Даже с тем ебанутым затруднительным положением, что привело ее сюда. Даже с моей глубоко укоренившейся ненавистью к ней, я все еще мужчина, и у меня все еще есть член, который, независимо от того, что она натворила, все еще хочет ее, а это плохо.

Как я докатился до такой жизни? С другой стороны, это упрощает мои планы. Что будет дальше остается только догадываться. Я всегда верил, что когда-нибудь мы с Шайло Уэст снова пересечемся. Мечтал о похожем сценарии: я буду сильным, с порядком в голове, а сломленная Шайло на коленях будет вымаливать моё прощение. Я обязательно отомщу, но сначала использую её.

ГЛАВА 7

Шайло

Я оборачиваюсь в мягкое белое одеяло на кровати королевского размера, предварительно оторвав от него кружевную накладку. Вздыхаю с отвращением, переворачиваюсь на спину и изучаю своё ложе принцессы с четырьмя колонами и легкой, прозрачной тканью, накинутой сверху.

О чем, черт возьми, я думала, будучи подростком? Здесь словно спит невинная принцесса Диснея, что не имеет смысла. С этими сучками меня объединяет только жизнь в замках, родители-засранцы, убийственные каблуки и бойфренды с IQ обертки презерватива.

Да-да, именно обертки. Потому что у самого презерватива есть цель.

Но моему созерцанию всей этой экзистенциальной ерунды мешает открывающаяся дверь спальни, за которой в розовом велюровом костюме с монограммой стоит мама. В ее руках серебряное блюдо.

— У меня есть морфий и «Ксанакс», что будешь, дорогая? — она смотрит на меня с широко распахнутыми глазами с макияжем, который все еще идеален не смотря на поздний час, и подталкивает поднос ко мне. В центре расположены два пузырька с таблетками и хайбол, предполагаемо наполненный водкой.

— Мама, — медленно протягиваю я, — меня как бы проверяют на наркотики. Не думаю, что уплетать нарко-скиттлс — умный перекус перед сном.

Она пожимает плечами и ставит поднос на прикроватную тумбочку.

— Делай как знаешь. — Она вытряхивает розовую таблетку и запивает ее половиной жидкости из бокала, даже не поморщившись, и плюхается рядом. — Как можно быть такой асоциальной? Ты пришла с работы и сразу побежала наверх, даже не поужинав.

— Это не обычная работа. — Я переворачиваюсь и стону в подушку. — Это общественные работы.

— Не думаю, что всё так уж плохо.

— Я подметала и мыла.

— Полы?

Открываю глаза и начинаю таращиться в наволочку.

— Нет, газон. Кэри очень придирчиво относится к своей траве.

Мой сарказм теряется, когда мама петляет подбородком и щурится, как бы погружаясь в глубокий мыслительный процесс.

— Кэри. Кэри. Кэри…

Давайте спустимся с небес на землю. Моя мать не самый смышленый в мире человек. Мое жалкое подобие отца женилось на ней явно не из-за ее интеллекта или разговорчивости. Могу только предположить, какими ротовыми навыками она его зацепила.

Ох, ужасно так говорить о своей матери. С другой стороны, это делает меня плохим человеком, только если это неправда. В маленьком городишке люди любят посплетничать. Так что доверьтесь мне. Это правда.

— Кэррик, — ворчу я, плюхаясь на спину, пока ее мозг не перегрелся. — Кэррик Кинкейд. Мой новый босс.

— О, точно. — Она сжимает губы от упоминания его имени. Я отворачиваюсь, потому что, к сожалению, она в курсе каждой уродливой детали. — Как он поживает? Помнится, Кэррик выглядел так, как будто ему не помешало бы подкрепиться.

— Ага, ну, судя по всему, теперь он Кэри и с тех пор он достаточно плотно ел. — Я сглатываю, вспоминая, как его крепкую грудь облепляла футболка. — С момента моего ухода он тренировался. Он неплохо подкачался.

И с головы до ног облеплен татуировками.

И пирсингом.

А волосы отросли и спадают на глаза, как у опасного преступника.

А его улыбка больше не сладкая, скорее смертельная.

— Шайло, ты где-то витаешь? Будто за миллион миль отсюда с этой глупой улыбкой на лице.

— Нет.

Я хмурюсь и провожу пальцами по губам.

Черт, я действительно не в себе.

— Просто представила с какой скоростью будет тянуться время. Три года покажутся вечностью. — Я сажусь, вытаскиваю подушку из-за спины и прижимаю её к груди. — Совершенно точно он не собирается облегчать мне задачу.