— В комнате 309.

— Опять?

Комната 309 годами была занозой в наших задницах. Если не водопровод, то электропроводка, или приборы, или сраное нашествие насекомых. Я бы поклялся, что комната проклята, если бы верил в такое дерьмо.

— Да. В ванной прорвало трубу и все затопило. Он там уже несколько часов пытается спасти что можно.

— Пиздос.

— Следи за языком, — предупреждает мама, тыча в меня пальцем. — Мне не нравятся такие разговорчики.

Она не шутит. Я все еще ощущаю вкус мыла с седьмого класса, когда при ней назвал учителя сукой.

— Ну, тогда то, что я сейчас скажу, станет еще более своевременным.

Вытянув ладони, она качает головой и начинает отступать.

— Больше никаких плохих новостей, Кэррик. Не думаю, что мое сердце выдержит.

— Ничего плохого, мама, — обещаю я, притягивая ее поближе. — Вам с папой больше не нужно волноваться за мотель. Долга нет.

Я жду криков или, может, улыбки признательности. Но получаю лишь суженные глаза и поджатые губы.

— Что значит «нет»?

— Выплачен. Вы начинаете все с чистого листа.

Чистый лист.

Мой выбор слов не ускользает от меня.

Наконец, глаза мамы расширяются, а руки в шоке закрывают рот.

— Ты издеваешься? О, боже мой, Кэррик, я не могу поверить, что... — Ее голос затихает, когда подозрение затуманивает взор. — Это она сделала, не так ли?

Дерьмо.

Я чешу затылок и вздыхаю. Хотелось бы избежать этого разговора, но эта женщина — настоящая ищейка.

— У нее есть имя, мама, и какая разница, кто это делает? Мотель в безопасности, и вы с папой можете спать спокойно.

Отойдя обратно к столу, она отводит взгляд и начинает навязчиво перетасовывать бумаги.

— Это важно, потому что это кровавые деньги, сынок. Она хочет откупиться.

— Нет, все не так, — настаиваю я. — Мама, ты понятия не имеешь, что происходит у тебя под носом.

Она держится за край стола.

— Тогда почему бы тебе не рассказать мне?

В течение нескольких секунд мы просто молчим. Не могу ей соврать. Она все равно поймет, так что мне пора либо тонуть, либо учиться плавать, ведь воздух уже на исходе.

Я вздыхаю.

— Я слишком много на себя взял. Тарин хватанула меня за яйца. Сначала она шантажировала меня деньгами, которые я взял у ее семьи, чтобы основать центр, потом вашим долгом, дядей санинспектором, и вот теперь Шайло…

— А что насчет Шайло?

— Она ненавидит ее, мама, — признаюсь я. Капельки пота выступают на моем лбу. — На благотворительном забеге она заявила, что если я порву с ней, то она втопчет в грязь нас двоих. Тарин сумасшедшая.

Я жду, когда мама скажет, как разочарована во мне, но выражение на ее лице смягчается.

— Ты любишь ее.

— Да. Всегда любил.

— Я знаю. Лучше бы ты этого не делал.

Я вздыхаю со смесью облегчения и обиды.

— Согласен. Так было бы проще.

Мама не смущается моим признанием.

— Мы не выбираем, в кого влюбляться, сынок. Иначе это не называлось бы любовью. Мы влюбляемся, потому что не можем это контролировать. Все вроде спокойно, а потом, прежде чем ты успеешь понять, земля уходит из-под ног, сердце больше тебе не принадлежит, и ты падаешь, — она подчеркивает свою точку зрения, опуская руки к земле.

Меня вдруг осеняет.

— Бабушке с дедушкой нравился папа?

Она фыркает и морщит нос.

— Ты что, смеешься? Он увез меня из Спартанбурга в восемнадцать лет, мечтая о мотеле в Миртл Бич. Они ненавидели его за это, но их мнение не имело значения. — Улыбка растягивает уголки ее рта. — Я бы поехала с ним через всю страну и жила бы в палатке.

— Я буду жить в палатке ради нее.

Дотянувшись до моей руки, она сжимает ее.

— Это самое главное. Теперь я спокойна.

***

Сидя на парковке мотеля, я жду звонка Шайло и обдумываю мамины слова.

«Мы не выбираем, в кого влюбляться».

Я бы абсолютно точно не выбрал Шайло, но слишком поздно. Земля ушла, мое сердце мне не принадлежит и я упал.

— Прости, — не уверен кому это говорю — Шайло за ложь или самому себе за то, что я мешок с дерьмом. Уверен лишь в том, что как бы я ни обещал ей начать все с чистого листа, я не могу рисковать потерять ее, рассказав, что творил.

Поскольку я еще не потратил ни копейки, то найду способ вернуть деньги на ее счет, и каким-нибудь образом постараюсь держать ее подальше от Тарин, пока не выясню, какого хера та задумала. Мне придется. Другого варианта нет.