Шрифт:
На самом деле, мой статус позволяет буквальным образом всё — нужно лишь правильно подать это. Поэтому я царственным жестом подозвал к себе одного такого торговца и произнёс:
— Король должен знать, чем питается его народ. Не так ли, сэр Лотти?
— Так, Ваше Величество… — Лотти явно не ожидал такой ревизии с дегустацией. — Но это ведь простая еда…
— Вот и я о том же. Непростой еды я могу отведать каждый день, во дворце.
— Но с вами нет вашего дегустатора! — нашёлся Лотти. — Я слышал, о том, что случилось вчера…
— Все уже слышали, — поморщившись ответил я. — Сэр Лотти, как вы думаете, кто-либо из моих недоброжелателей мог знать, что я пойду именно сюда?
— Нет, Ваше Величество, — помотал головой толстяк.
— А что я захочу купить пирог именно у этого торговца?
— Тоже нет, Ваше Величество.
— Так кого же они тогда хотели отравить? Обычных обывателей, которые пожелали перекусить?
Не найдя, что ответить, он только потупил взгляд.
— Дай и второй пирог — для сэра Лотти, — распорядился я, развязывая кошелёк на поясе. — Если твой товар хорош — он будет наградой для него, а если плох… Ну, значит, будет наказанием.
Пирог, к слову, оказался скорее наградой — мягкий, тёплый, с каким-то приятно-изысканным мясом внутри Походило на птицу, но явно не курица или гусь. Может, дичь?
И, конечно же, я лукавил, когда говорил о том, «чем питается народ». Чтобы узнать, чем питается народ, мне нужно было проехать по деревням и попробовать картошки с луком, или репы, или что они там выращивают. А это… Ну, я просто хотел есть.
Утолив первый голод, я снова сосредоточился на рынке. Особых беспорядков не было, за соблюдением законности следили стражники — не такие расфуфыренные, как моя собственная охрана, зато, судя по виду, озабоченная не только собственным кошельком.
Это были максимально простые парни, и я подумал, что они если они — отцы, мужья, братья этих горожан, то, конечно, лучше будут поддерживать порядок в своём собственном городе. А стражники в замке… Ради чего им стараться? Нужно подумать над вопросом личной мотивации, сделал я узелок на памяти.
— Это что? — указал я, когда мимо меня парочка таких стражников провела подранного вида мужичка с синяком под глазом (синяк был свежим — кажется, мужичок получил его в процессе задержания).
— Вероятно, вор, Ваше Величество, — пожал плечами Лотти — и совсем уже другим голосом, твёрдым и начальственным, крикнул стражникам:
— Эй, ведите его сюда!
У стражников в глазах отразился лёгкий испуг, а у вора — совсем не лёгкий.
— Что он сделал? — осведомился я.
— Карманник, Ваше Величество, — с поклоном ответил один из стражников. — Третий день как завёлся. Пятнадцать кошельков при нём было, да на шестнадцатом попался с поличным.
— Ясно, — что ж, на жертву голода, стянувшую булку, этот тип явно не тянул, и церемониться с ним не было смысла. — Что ж, уводите его, и пусть он получит по всей строгости закона!
Ещё один узелок на памяти: прочитать местный уголовный кодекс. Вот как я узнаю, на что сейчас его обрёк — на пятнадцать ударов плетью или повешание?
В остальном всё было мирно. Нет, где-то издалека слышались и скандалы обвешенных покупателей, и стенания нищих, нагло требующих подаяния, но к моменту, как я подходил ближе, все ссоры затихали, а нищие бесследно испарялись. Привычная картинка! Небось, ещё и дыры в заборе спешно заделывают, и гнилые фрукты прячут под прилавок.
Так что моя «экскурсия» продолжалась спокойно — пока я не услышал звон цепей. В принципе, мне следовало сразу насторожиться, но я спокойно указал Лотти рукой в сторону источника звука и спросил:
— А там у нас что?
— Невольничий рынок, Ваше Величество, — с поклоном ответил услужливый Лотти.
Глава 12 — Работорговцы
На какое-то мгновение я замер. Невольничий рынок?
Стоп, напомнил я самому себе. Не делай ничего такого, о чём потом будешь жалеть.
Да, на взгляд цивилизованного жителя двадцать первого века, рабство — это что-то дикое и невозможное. Но здесь-то средневековье!
В чужой монастырь со своим уставом ведь не ездят. Для местных жителей это, видимо, норма и весомая часть экономики.
Но с другой стороны…
Стать королём, который отменил в своей стране рабство. Чем не великое деяние?
Заметив мою заминку, сэр Лотти истолковал её по-своему.
— Хотите заглянуть, государь?
— А, пожалуй, и хочу, — определился я. Почему нет? Прежде, чем лезть куда-то с реформами, нужно обстоятельно изучить вопрос со всех возможных сторон.
Невольничий рынок выглядел… Пожалуй, из всего, что я видел в Растоне, он больше всего напоминал стереотипную иллюстрацию из учебника (правда, по истории Древнего Мира, а не Средних Веков).