— Как же так? — повторила она, — месье, мне странно слышать подобные речи от вас. Я не отрицаю, что когда-то моя служанка позвала доктора, чтобы вы не истекли кровью, но разве этого достаточно для того, чтобы делать мне предложение? И тем более, считать, что я отвечаю вам взаимностью?

— Вы меня не любите?! — воскликнул Ренуар таким тоном, словно это было нечто неслыханное.

— Боже, да вы удивлены! — воскликнула девушка, — что, в самом деле? Я увидела вас вчера впервые в жизни, и я не склонна к любви с первого взгляда.

— Впервые в жизни? — глаза у него стали на два размера больше, — но вы ведь спасли меня! Открыли дверь и позвали врача!

— Вы думаете, я вас тогда рассматривала? Мне вообще было не до того.

На Ренуара было жалко смотреть, так он опечалился и расстроился после слов девушки. Но он нашел в себе силы, чтобы поднять голову и взглянуть на нее,

— Мадемуазель, я сделаю все, что в моих силах для того, чтобы вы ответили мне взаимностью. Можете мне поверить, когда мы поженимся, у вас не будет более нежного, заботливого и любящего супруга, чем я.

— Месье, — тут Клэр заскрипела зубами, — слово «когда» здесь неуместно. Более подошло бы слово «если», хотя и в это я совершенно не верю.

— Нам ни к чему расставаться, я хочу быть с вами каждую минуту, видеть вас, разговаривать с вами, прижимать вас к своей груди. Уверяю вас, не пройдет и пары недель, как вы ответите мне взаимностью.

"Боже!", — простонала Клэр про себя, закатив глаза. Вот это действительно было нечто неслыханное. Она попала в театр абсурда. Или в палату умалишенных. Или, может быть, он просто глухой?

— Месье, — терпеливо повторяла она, словно пятилетнему ребенку, — я уже просто не знаю, как еще донести до вас эту простую мысль. Я не выйду за вас замуж.

— Я знаю, в чем дело! — Ренуар легко вскочил на ноги, — вы любите другого! Кто он? Назовите мне его имя!

— Чье имя?

— Вашего возлюбленного.

Слово «возлюбленный» вызвало у Клэр неприятные ассоциации. Ее словно ледяной волной окатило.

— У меня нет никакого возлюбленного, — процедила она сквозь зубы.

— Если у вас нет возлюбленного, почему вы не хотите выходить за меня замуж? Если ваше сердце свободно, то позвольте мне занять там место.

— Я не могу освободить вам место в моем сердце по первому вашему требованию. Это вам не стул занять.

— Тогда вы сами не знаете, чего хотите. Я знаю, вы еще слишком молоды и невинны, мадемуазель. Но это легко исправить. Я знаю, что делать. Я обращусь непосредственно к вашему батюшке.

— Мой батюшка никогда не даст согласия на этот брак, если я буду против, — отрезала девушка, — а я против. Он уважает мои желания, и было бы просто замечательно, если бы и вы научились это делать.

— Мадемуазель! — Ренуар схватил ее за руку.

Клэр попыталась высвободить ее, но он держал крепко.

— Мадемуазель, не лишайте меня счастья видеть вас!

— Немедленно отпустите меня!

— Клянусь, я сделаю все для того, чтобы вы полюбили меня!

— Вы глухой? Я сказала: уберите свои руки!

— Прошу вас, дайте мне шанс, один маленький шанс, и вы поймете, что я был прав!

— Да черта с два! — выпалила Клэр, уже не заботясь о приличиях, — вот наглец!

— Это только придает вам больше шарма, — закончил Ренуар, наконец соизволив заметить то, что она ему говорила, — когда вы произносите ругательства своими хорошенькими губками, мне очень хочется поцеловать вас.

— Если вы посмеете это сделать, я вас ударю, — сообщила ему Клэр, тяжело дыша от бешенства и стискивая кулаки изо всей силы, — мерзавец!

Но месье Ренуар был не только настойчив, но еще и весьма предприимчив. Невзирая на предупреждение, он единым махом заключил девушку в объятия.

А вот этого ему не следовало делать. Как оказалось, Ренуар принадлежал к той категории людей, которые считают свое мнение и свои желания единственно верными. Им и в голову не приходит, что все те мысли, чувства и эмоции, которые они приписывают другим, находятся только в их разгоряченном воображении. И что люди чрезвычайно редко ведут себя так, как они думают.

Обнимая Клэр, он думал, что сломил ее сопротивление, полагая это обычной девичьей стыдливостью и кокетством, чтобы еще более распалить его. Но Клэр взмахнула рукой и длинными ногтями располосовала ему щеку. Ренуар вскрикнул от неожиданной боли и отпустил ее.

— Мадемуазель! — вскричал он с обидой в голосе, — зачем? Больно же!

— В самом деле? — осведомилась она убийственным тоном, — я очень рада. Может быть, это приведет вас в себя.

Держась рукой за щеку, из порезов которой уже выступила кровь, Ренуар хотел, было, что-то сказать, но тут же замолк. Он смотрел на что-то позади девушки и это что-то, должно быть, было весьма внушительно, поскольку в его глазах появился испуг.