— Он недалеко.

— Смею надеяться, что ваш батюшка не будет против нашему знакомству.

«Еще как будет», — снова подумала девушка.

— И почему вы так решили, месье? — неопределенным тоном осведомилась она.

— Хочется надеяться, что родительская воля не явится препятствием для двух любящих сердец.

— О месье, кажется, вас занесло куда-то не туда. Вы не думаете, что еще слишком рано об этом говорить?

Она едва успела подавить изумление, поскольку на лице Ренуара появился неописуемый восторг.

— Мадемуазель! — воскликнул он, — вы сделали меня счастливейшим из смертных!

— Каким образом?

— Вы дали мне понять, что нет никаких препятствий для того, чтобы я мог…

— Что? Я ничего подобного не делала, месье.

— Вы сказали «еще».

Клэр закатила глаза. Кажется, она сейчас скажет что-нибудь неприличное. И кажется, ей уже совершенно наплевать на последствия.

— Я хотел бы…, - не договорив, Ренуар схватил ее за руку.

Клэр резво ее выдернула.

— Вы переступаете границу, — предупредила она негромко и ее глаза сузились, — не смейте больше этого делать, месье.

— Я вовсе не хотел вас обидеть, — возразил тот, — я только хотел…

Клэр было совершенно наплевать на то, что он там хотел, впрочем, он и сам не успел договорить этого, поскольку заиграла музыка и к ним подошел хозяин дома. Девушка была столь рада этому, что едва не подпрыгнула от восторга. Наконец-то!

— Мадемуазель, позвольте, — сказал он.

— Конечно, — поспешно отозвалась Клэр, протягивая ему руку.

Она направилась вслед за герцогом в центр залы, оставив месье Ренуара стоять с чрезвычайно огорченным видом и изнывать от ревности.

— Надеюсь, вы не слишком расстроились от того, что я прервал вашу столь занимательную беседу с вашим кавалером?

— Занимательную?! — воскликнула она, — я вас умоляю, избавьте меня от всевозможных «занимательных» бесед с этим ослом.

Кажется, у герцога не было слов. Целую минуту он не мог подавить изумление, а потом выдавил:

— Э-э… что?

— Боже, неужели, я сказала это вслух? — ужаснулась Клэр, — прошу прощения.

— Хм… да. Ничего страшного, мадемуазель. Со всеми случается. Должно быть, он произвел на вас неизгладимое впечатление.

— Это верно, — признала она с непередаваемым выражением лица, — он… он нес такое… такое… Кажется, ему вылечили совсем не то, что следовало.

— А что следовало? — осведомился герцог, ничего не понимая.

— Голову, — последовало не менее понятное объяснение, — впрочем, полагаю, тут уже ничего нельзя сделать.

Герцог издал сдавленный смешок.

— Теперь я понимаю, о чем говорил ваш отец, упоминая о ваших не вполне безобидных шутках, мадемуазель.

— А я вовсе не шучу, — отрезала Клэр, — я, конечно, прошу прощения за резкость, ваша светлость, но этот человек исчерпал мое терпение. Оно у меня небольшое.

— Да, я знаю.

— Мне очень жаль.

— Это вряд ли.

— О, перестаньте! Послушали бы вы это, наверное, тоже вызвали бы его на дуэль.

— Тоже?

— Ах, да, я же не рассказывала вам об этом. Дело в том, что мы встречались раньше.

— В самом деле? И когда же это случилось?

— Это произошло тогда, когда я еще находилась на сомнительном попечении графа. Он уехал по делам, как он сказал, а мы с Франсин оказались свидетельницами дуэли, происходящей прямо у задней двери дома. Месье Ренуар дрался сразу с тремя противниками, и как водится, они его одолели. Его сильно ранили, и мы открыли дверь, чтобы не допустить его смерти.

— Пожалели, значит.

— Да, труп под задней дверью был бы нам некстати, — с присущим ей состраданием признала Клэр, чем вызвала в герцоге легкий кашель, которым он пытался подавить смех, — ведь тогда мы не смогли бы ее открыть. Но дело в том, что когда мы его впустили, эта опасность грозила нам непосредственно в доме. Поэтому я велела Франсин сбегать за доктором, чтобы его перевязали и все такое.

— Ясно, — кивнул герцог.

— Итак, прибыл доктор и выполнил свой долг. После чего, я попросила его отвезти пациента домой. Полагаю, графа насторожило бы присутствие постороннего мужчины в доме. Он стал бы спрашивать, откуда он взялся и как проник в дом, ведь все двери, как будто, были заперты. Но еще более странно то, что месье Ренуар, оказывается, хорошо меня запомнил, хотя большую часть времени был без сознания. Впрочем, я особенно к нему не приглядывалась. Меня в тот момент интересовало совсем другое.

— Это меня не удивляет. Но, кажется, вы произвели на него неизгладимое впечатление, мадемуазель.

Клэр непроизвольно скорчила гримасу.

— Но я ведь этого совсем не хотела. Господи, я вообще не понимаю, как он в том состоянии, в котором находился, мог вообще что-нибудь заметить.

Танец закончился, избавив герцога от необходимости отвечать. Точнее, пытаться сделать это сквозь подавляемый хохот.

— М-м-м… мадемуазель, благодарю вас за прекрасный танец. Хотите ли вы вернуться…