Шрифт:
«Талант Трофима Денисовича Лысенко вызывал зависть к нему со стороны ординарных учёных, а так как серые, бесталанные, но остепенённые быстро группируются в «стаи», то они зачастую и побеждают в этой борьбе. То же случилось и Трофимом Денисовичем, которого по сей день бездарные чиновники от науки, которые не дали ничего серьёзного ни для науки, ни для практики, обливают грязью… И вызывает изумление, что находятся люди, не внесшие и сотой доли процента от вклада Т. Д.Лысенко, которые пытаются очернить имя Трофима Денисовича» (П.Ф.Кононков, доктор с/х наук, профессор, лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники, автор ряда книг по овощеводству, бывший первый аспирант моего отца – А.Г.).
Считаю необходимым привести ещё два документа из цитированной выше книги Ю. Н.Вавилова «В долгом поиске» (ФИАН, М., 2008, с.107–108):
На зачитанные Вами мне пункты обвинения академика Н. И.Вавилова в вопросах с/х науки и практики я могу сообщить следующее.
Н.И.Вавилов был крупным учёным, организатором науки. Из его деятельности, на мой взгляд, наибольшей положительной оценки заслуживает то, что он собрал большие мировые коллекции образцов семян различных сельскохозяйственных растений. Поэтому я не согласен с обвинением Н. И.Вавилова в том, что он якобы уничтожал коллекции, наоборот, он их создавал.
Все другие аналогичные пункты обвинения по вопросам науки, на мой взгляд, также не обоснованы, с некоторыми теоретическими биологическими взглядами Н. И.Вавилова, как и с рядом других учёных, я был и остаюсь несогласным, как и эти учёные несогласны со мной. Но эти несогласия никакого отношения к следственным, судебным органам не имеют, так как по своему характеру они не являются антигосударственными. Они направлены на выяснение истины в биологической науке.
Я не могу согласиться и с обвинением Н. И.Вавилова и по таким пунктам, как вредительское районирование сельскохозяйственных культур, умышленная задержка культуры хлопчатника в УССР и на Северном Кавказе и ряд других. Эти вопросы прямого, непосредственного отношения к Н. И.Вавилову не имели, во-первых, и, во-вторых, такие вопросы, как, например, создание и закрытие научных учреждений, всегда подвержены изменениям. О таких научных работниках, как академиках Прянишникове и Лисицыне (оба они уже умерли), а также об акад. Жуковском (директоре ВИРа), Бахтееве (спец. ВИРа) и Синской я ничего плохого, такого, что это их компрометировало бы как советских граждан, я ничего не знаю.
П.п. Академик Т.Лысенко 25 июня 1955 г. Верно – Военный прокурор отд. ГВП Майор юстиции Колесников».9.10.928.09.95 Бланк ГКБ док. 12 11 сент. 1964 г.
28.09.95 Коллекция ф. 89, перечень 5
Бланк КГБ док.12 Секретно
11 сент.1964 г
№ 2166-с
В связи с муссирующимися разговорами о том, что в смерти бывшего вице-президента Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И.Ленина ВАВИЛОВА Н. И. повинен академик Лысенко Т. Д., Комитет госуд. безопасности считает необходимым доложить Вам следующее:
Академик Вавилов Н. И. был арестован НКВД СССР в августе 1940 года, а в июле 1941 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осуждён к высшей мере наказания. Впоследствии мера наказания Вавилову Н. И. была снижена до 20 лет лишения свободы. Отбывая наказание, он в январе 1943 г. умер.
Из материалов архивно-следственного дела видно, что Вавилов Н. И. обвинялся в том, что, являясь с 1925 г. активным участником антисоветской организации «Трудовая крестьянская партия», проводил вредительскую деятельность, направленную на подрыв и ликвидацию колхозного строя, используя при этом своё служебное положение президента Всесоюзной сельскохозяйственной академии и директора институтов растениеводства и генетики. В 1955 году Главная военная прокуратура Союза ССР установила, что Вавилов Н. И. осуждён необоснованно, предварительное следствие по его делу было проведено с грубым нарушением норм уголовно-процессуального кодекса.
В процессе проверки обоснованности осуждения Вавилова Н. И. Главной военной прокуратурой допрошен ряд лиц, знавших его продолжительное время по совместной работе, которые характеризовали Вавилова Н. И. как крупного советского учёного, имеющего мировую известность, отрицали проведение им какой-либо вредительской или иной враждебной деятельности.
По представлению Прокуратуры военной коллегией Верховного суда СССР приговор в отношении Вавилова Н. И. в 1955 г. отменён с прекращением дела за отсутствием состава преступления. В архивных материалах КГБ и архивно-следственном деле имеются данные, свидетельствующие о теоретической борьбе в области биологической науки по вопросам генетики, селекции и семеноводства, имевшей место в 30–40 годах между двумя группами академиков и профессоров Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, а также о серьёзных разногласиях между Вавиловым Н. И. и Лысенко Т. Д., которые по вопросам биологической науки стояли на противоположных позициях.
В агентурных сообщениях приводятся высказывания академика Прянишникова Д. Н. и других учёных о том, что арест Вавилова якобы был инспирирован Лысенко Т. Д. Однако каких-либо данных, подтверждающих это, в архивных материалах не имеется (курсив мой – А. Г.)
В архивно-следственном деле находится отзыв Лысенко Т. Д. о Вавилове Н. И., данный в 1955 г. в период пересмотра следственного дела, в котором Вавилов характеризуется крупным советским учёным, а имевшие между ними в прошлом теоретические споры, по заявлению Лысенко Т. Д., были направлены на выяснение истины в биологической науке.
Председатель Комитета госбезопасности В. Семичастный
На письме подписи Брежнева, Соломенцева и др.
И запись: тов. Хрущёв Н. С. и тов. Микоян А. И. читали
Архив 20.Х.64».Продолжу цитирование машинописной рукописи моего отца «Два брата»:
«…Сессия ВАСХНИЛ состоялась с 31 июля по 7 августа 1948 года. Перед заключительным словом Лысенко был снова приглашен к Сталину, где он (Сталин – А. Г.) продиктовал следующую фразу: «Меня в одной из записок спрашивают, каково отношение ЦК партии к моему докладу. Я отвечаю: ЦК партии рассмотрел мой доклад и одобрил его».
Стенографический отчёт сессии широко известен и нет смысла его детально освещать. Он срочно был издан на русском, английском, французском, немецком и испанском языках. Скажу, что эта сессия потрясла весь биологический мир как у нас, так и за рубежом. Реакция была разная. Среди большинства советских биологов и практиков сельского хозяйства она была расценена как благо, зарубежных учёных она резко дифференцировала на сторонников и противников характера исторической сессии ВАСХНИЛ.
Таким образом, причиной созыва сессии послужил поступок Ю. А.Жданова, не разобравшегося в спорных вопросах биологии.
В день окончания работы сессии – 7 августа – в газете «Правда» опубликовано большое письмо Ю. А.Жданова на имя И. В. Сталина. В нём автор письма признал свои ошибки. Приведу небольшие выдержки из него:
«Я, будучи предан всей душой мичуринскому учению, критиковал Лысенко не за то, что он мичуринец, а за то, что он недостаточно развивает мичуринское учение. Поэтому от такой критики объективно мичуринцы проигрывали, а менделисты – морганисты выигрывали… Считаю своим долгом заверить Вас, товарищ Сталин, и в Вашем лице ЦК ВКП(б), что я был и остаюсь страстным мичуринцем. Ошибки мои проистекают из того, что я недостаточно разобрался в истории вопроса, неправильно построил фронт борьбы за мичуринское учение. Всё это из-за неопытности и незрелости. Делом исправлю ошибки.
Юрий Жданов 10/ УП – 1948 г.».Итак, в науке произошло, как уже упоминалось выше, разделение на сторонников и противников августовской сессии ВАСХНИЛ. Больше того, ряд учёных Запада – её иностранных членов – прислали заявления о выходе из Академии наук СССР. Но многие учёные за рубежом не только поддержали смысл сессии, но и развернули большую деятельность по пропаганды мичуринского учения, по внедрению в практику его принципов и методов…».
Одним из наиболее остро дискутировавшихся на августовской сессии ВАСХНИЛ вопросов был вопрос о так называемом «наследовании приобретенных признаков», история которого восходит к Ж.-Б. Ламарку и Ч.Дарвину. Не углубляясь в частности и не будучи специалистом в этой области, тем не менее позволю себе высказать личное мнение. Оно заключается в том, что в нынешнюю пост-чернобыльскую эпоху эта проблема приобрела весьма зловещую окраску и совершенно необозримые масштабы, причем, прежде всего для генофонда и соматического здоровья наших детей под названием «проблемы радиационно-индуцированного мутагенеза». Об этом совершенно справедливо пишет в своих книгах выдающийся советский и русский генетик, академик АН СССР, лауреат Ленинской премии, ныне покойный Н. П.Дубинин («Некоторые проблемы современной генетики», «Наука», М., 1994 с. 197):
«20–30 лет тому назад мы ещё не придавали нужного значения экологической угрозе. Сейчас она встаёт перед нами во всём своём значении. Новым в этом вопросе является привлечение внимания к тому, что загрязнение биосферы ведёт к необратимым изменениям в наследственности человека. Понимания этого вопроса во всём его грозном значении пока нет. Я не сомневаюсь, что фундаментальные исследования и выработка практических рекомендаций по охране наследственного здоровья населения будет одним из центральных направлений всей работы по проблемам экологии. Перед Россией и всем миром стоит огромная задача не допустить в среду, окружающую человека, не свойственные ей источники радиации и радионуклиды, химические соединения, сделать воздух, воду, почву, пищу чистыми, защитить озоновый слой планеты. Без охраны генофонда нельзя обезопасить наследственность и здоровье людей и их потомков. Без здорового генофонда нельзя и думать о самом биологическом существовании человека и о дальнейшем социальном прогрессе человечества».
Считаю целесообразным напомнить здесь также слова одного из основоположников квантовой механики, лауреата Нобелевской премии, физика Э.Шредингера из его широко известной книги «Что такое жизнь с точки зрения физики?» (ИИЛ, М, 1947, с.53):
«…Около 40 лет назад голландец де-Фриз открыл, что в потомстве даже совершенно чистосортных линий появляется очень небольшое число особей – скажем, две или три на десятки тысяч – с малыми, но «скачкообразными» изменениями. Выражение «скачкообразный» означает здесь не то, что изменения очень значительны, а только факт прерывистости, так как между неизменёнными особями и немногими изменёнными нет промежуточных форм. Де-Фриз назвал это мутацией. Существенной чертой здесь является именно прерывистость. Физику она напоминает квантовую теорию – там тоже не наблюдается промежуточных ступеней между двумя соседними энергетическими уровнями. Физик был бы склонен мутационную теорию де-Фриза фигурально назвать «квантовой теорией биологии». Мы увидим позже, что это значительно больше, чем фигуральное выражение. Мутации действительно обязаны своим происхождением квантовым скачкам в генной молекуле (предвидение ДНК и её роли в 1943 году? – А. Г.).
Но квантовой теории было ещё только два года от роду, когда де-Фриз впервые опубликовал своё открытие в 1902 г. Неудивительно, что потребовалось целое поколение, чтобы установить связь между ними! … (Сколько поколений должно смениться, чтобы, наконец, была признана определяющая роль радиационных и химических мутаций в ухудшении соматического и генетического здоровья наших потомков, подвергающихся многие годы воздействию различных мутагенов вследствие проживания на загрязнённых территориях – прим. автора книги). Мутации наследуются так же хорошо, как первоначальные неизменённые признаки. Следовательно, мутация определённо является изменением в наследственном багаже и должна обусловливаться каким-то изменением наследственной субстанции…