Краски поблекли, теряя яркость, необычайная четкость пропала. Время вернуло свой обычный бег — мотылек над светильником затрепетал с прежней силой, а звуки приобрели обычную тональность.

Роняя пистолет, Игорь повалился на пол. Произошедшего он так и непонял, отошел в мир иной со снисходительной ухмылкой. Ну что, ж, скотина, желаю тебе в следующей жизни такого же конца.

Поднявшись с дивана, я подошел ближе. Из четырех выстрелов целидостиг один, превратив глаз в кровавую яму. Резиновая пуля точно в цель с пяти метров — неплохой выстрел для дилетанта. Повезло мне, скореевсего, первым же достал. И слава богу, иначе бы здесь было два трупа.

Однако трупов в спальне оказалось больше. Один на полу у стеночки, авторой возле окна, на стуле. Перемотанный скотчем, избитый вусмерть, труп оказался Ниной.

— Бл*ть! — вырвалось у меня непроизвольно. — Сучок поганый Игорек.

Перезаряжая «Осу», я вышел в гостиную, наклонился над поганымИгорем, и выстрелил во второй глаз. Бессмысленное действие принесло некоторое удовлетворение. Ему уже все равно, а мне приятно. Так тебе, треклятому, и надо! Никогда не думал, что убийство собственного убийцы может доставить радость.

Постоял, выпуская пар и переваривая события. В комнате резко пахлосмертью, когда она подает коктейль с запахом мочи, крови и сгоревшего пороха.

За спиной послышался шорох, я обернулся — сидящий труп шевельнулся. На окровавленной маске лица отрылись глаза, полные боли.

— Ты пришел, — прошептала Нина беззвучно. — Как же мне плохо, Антон…

Глава вторая, в которой описываются успехи современной медицины (при правильном стимулировании, ясен перец)

Всплескивая руками, лысый доктор порывался заплакать:

— Но как я могу обещать полную секретность, если в операционную мы нагнали шесть человек? Шесть! И половина из них приглашенные специалисты. А еще в реанимации имеется свой персонал!

В белых халатах мы сидели рядышком, оседлав каталку возле стеклянных дверей реанимационной палаты. Три богатыря: аналитик Уваров, гаишник Гриша и я, дважды убитый спекулянт — сначала электричеством, а теперь напарником Нины.

Демонстрируя отчаяние, лысый доктор метался перед нами по коридору, в ответ Коля демонстрировал ему служебное удостоверение своей спецслужбы. Я индифферентно вертел в руках травматический пистолет «Оса», с которым ощущал себя как-то спокойней. Только гаишник Гриша никому ничем не угрожал, он внимательно изучал бутылку армянского коньяка «Двин». Полный пакет, наполненный этим напитком, расположился у моих ног. А что? Скажут мало — найду еще. В другом пакете были сложены диетические продукты и два литра черной икры, последний стратегический запас.

Солидные аргументы, однако лысый доктор продолжал ныть:

— Ладно, женщину избили и порезали. Бывает. Но следом огнестрелнадо оперировать! — он ткнул пальцем в мою сторону. — А это уже полный криминал…

— Сразу после операции вы отдадите мне снимки и результаты анализов, — гнул свою линию Коля. — Все под роспись! Вот протокол изъятия. И каждый причастный напишет расписку о неразглашении!

Совместная операция ФСБ и полиции проводится в режиме полной секретности. Всех любопытных отправляйте ко мне, понятно? По любым вопросам. Вот моя визитка.

Гаишник Гриша оторвался от бутылки и солидно кивнул.

— У меня такая уже есть… — пробормотал лысый доктор.

— Ничего-ничего, берите. Пусть будет. И потом, все затраты мы компенсируем. Это аванс, — Коля двинул пакеты из-под моих ног к ногам доктора. — Берите, доктор, берите.

— Говоришь, на даче нашел? — Гриша продолжал исследовать бутылку.

— А на вид как новенькая!

— В подвале хранилась, под землей. Ящик закупорили, получился герметичный, — я уже устал повторять легенду. Заезженная пластинка самому надоела. — Поэтому товарный вид хороший.

— А не прокисла?

— Доктору отдай на анализ, — вяло предложил я. — У них лаборатория качественная, справку оформит.

— Какой анализ?

— Органолептический и дегустационный.

— Ага, они для пробы из каждой бутылки по стакану отольют!
–

Григорий ухмыльнулся с сарказмом. — Знаю я эти ваши анализы. Уж лучше сам проанализирую, но за науку пострадаю без посредников!

— Хорошо, — мне было уже все равно, перед глазами расплывались круги. — Не нравится, ставь взад. Деньгами дам.