— Нет! — Гриша прижал бутылку к груди. — Где такое за деньги найдешь?

Лысый доктор вздохнул, смиряясь с неизбежным.

— Антон Михалыч, поднимайтесь, — он взглянул на часы. — Пора выдвигаться в процедурную, будем готовить вас к операции.

В реанимации меня промурыжили два дня. Несмотря на успешно проведенную операцию, капельницы чередовали уколами, таблетками и процедурами. И когда мое бренное тело, наконец, освободили от сиделки, датчиков и трубочек, с порога я задал Коле давно мучавший вопрос:

— А не перестарались ли мы с оплатой лечения?

Приткнув мою койку на колесиках возле окна, как я желал, санитарка вышла. В руках она уносила местную валюту, кружок козьего сыра в серой оберточной бумаге.

— Есть такое дело, — голосом Нины пробурчала белая мумия с моей койки. — Как же они надоели…

Ситуация с моей королевой в общих чертах была известна, ее еще в первый день обрисовала сиделка: руки-ноги целы, остальное побито. Ногти, слава богу, на месте, лишних дырок в теле тоже нет.

— Как только Антон очухается, он тебя обнимет, — проворковал Коля, засовывая Нине трубочку в щель рта. — Так обнимет, что прокатит в своем лифте. И меня прокатит… Сразу станет легче, я знаю. А потом с новыми силами лично тебя в Швейцарию отвезу.

— Зачем? — удивился я.

— А пластику сделаем на личике, — хмыкнул Коля. — Засветилась она в Испании, по банкам шастая под камерами.

Я жаждал подробностей, и Коля их выложил. Впрочем, ничего особенного не прозвучало — просто Игорек решил, что делиться глупо. Не только с нами, но и с Ниной. Обычная история, старая как мир: делить на один всегда проще. Да, квартирный вопрос испортил не только москвичей… В мире мало что бесплатного, даже за боль и ненависть приходится платить свою цену.

— Зачем он ее пытал? — вернулся я от размышлений.

— А парня не только номера счетов волновали. Важно было знать всю схему, с моей ролью и твоей машиной времени.

— Узнал?

— Конечно. Ты бы видел, что с ней сделали… Гады. Но бешеный пенсионер с травматическим пистолетом все планы порушил, — Коля забулькал мелким смехом, белая мумия тоже хрюкнула из-под бинтов.

Никогда не пойму юмора сотрудников спецслужб. Ну вот что здесь такого смешного?

— За свои фокусы ты у меня, конечно, получишь, — выдохнул Коля. — Но позже, на разборе операции. А пока гордись, друга с боя вынес.

— Спасибо, Антон, — прошелестело из белой мумии. — Но за Веркину прическу ты все-таки потом получишь…

— Там за кроватью лежал труп в шортах, — осторожно заметил я. — Это секрет?

— Это Игорька подручный, из местной босоты был нанят для поручений. Ну и Нину, собственно, он дубасил. А когда она все рассказала, Игорь работника на месте рассчитал. Из его же «Беретты».

— Ладно, работника, а меня за что?! — возмутился я.

— А ты, кроме денег, еще и раздражающий фактор, — Коля развел руками. — Непонятное всегда нервирует. А так — нет человека, и нет проблемы.

В палату вкатился лысый доктор.

— Ну-с, больной, как мы себя чувствуем? — пропел он профессиональным тоном, прилаживая манжету тонометра. — Известно ли желающим, что вы в рубашке родились?

— Точно. В рубашке, с волосами и усами, — хмыкнул я. — Но откуда вы это знаете, доктор?

— Раз шутите, значит, все в порядке. Лежите спокойно, размышляя оприятном.

— Течет водопад, шумит речка?

— Именно! Не делайте резких движений, мобильный телефон временно выключите. А если ждете звонка, отдайте сестре. Она ответит на вопросы близких, принесет аппарат, в крайнем случае.

— Марусе надо позвонить!

— Это прекрасно сделает Николай Сергеич. Постарайтесь уснуть, — доктор поднялся. — Всего вам хорошего.

— Тебе повезло дважды, — подмигнул Коля, плотнее прикрыв дверь за доктором. — Испанский подручный Игоря перемудрил с навеской пороха в патроне. Применение глушителя требует дозвуковую скорость пули, вот порох и отсыпают. А этот парень перестарался, видимо — сила выстрела прилично упала. Но не это важно. Пуля прошла рядом с сердцем, а крупные кровеносные сосуды не задеты. Короче, с тебя бутылка.

— Ха, бутылка. Да запросто!

Конечно, мне повезло. А как же Антон? Ему наверняка тоже досталось. Душа рвалась в тот мир, на помощь, но умом я понимал глупость этой затеи. Надо терпеть здесь. Лежать мне недели две, и там пройдет всего пять минут. Да, парню будет больно. Но вместе с моей раной и его раневой канал затянется, только быстро, на глазах.

Потерпи, брат, и я вернусь. Нас ждет лавина дел и разных планов громадье!

Глава третья, в которой описываются успехи борьбы с алкоголизмом