Наши хозяева продолжали сегодня морочить нам голову с Исфаханом: то нельзя, то, может быть, можно, то «ин шала!» (как Бог распорядится) и т. д. Шеф протокола в один из моментов сообщил, что нельзя в среду, нет билетов, в четверг – встреча, которую никак не перенести. В конце концов Натали обратилась к замминистра Харази. После его вмешательства обещали сделать VIP-билеты на четверг. И взяли с нас по 100 $. Это сюрприз. Пока завис вопрос с оплатой питания в гостинице Azadi.

Познакомились среди прочих с китайским корреспондентом господином Суном. Он пригласил нас в ресторан, в 19:00 заедет. Обещал и город показать. Из беседы с Суном узнали, что в Иране очень трудно делать бизнес (поэтому и китайские рестораторы не едут), все контролируют мусульманские лидеры и спецслужбы.

Вот, пожалуй, пока все. Добавлю только, что за два дня дали примерно 10 интервью иранским СМИ, одно – нашим.

И еще: день рождения Папули, а я даже выпить в память о Папе не могу!

26 января 2000 года, 7:35

Вчера в 19:00 за нами заехал корреспондент «Вэньхуэйбао» Сун и повез в ресторан. Это была самая забавная езда в нашей жизни. Манера вождения нового китайского друга – полная антитеза того, как водят иранцы. Вокруг на бешеных скоростях, подрезая друг друга, игнорируя свет светофора, разделительные линии, неслись местные водители. А господин Сун, заняв левый ряд, двигался со скоростью 10 км в час, иногда останавливаясь полностью и понося на чем свет стоит окружающую дорожную обстановку. «Посмотрите, – кричал Сун, – как иранцы ужасны, что они творят!» А вели себя иранцы, кстати, весьма прилично – в Москве Суна не только бы загудели, но и прибили за совершенно безобразное блокирование движения. Здесь же ничего, просто объезжали, лишь пару раз «гуднули», и кто-то «поцеловал» наш правый борт. Я еле сдерживал смех, наблюдая и слушая, как один грубый нарушитель элементарных правил дорожного движения костерит других.

Сун подвез нас к местному ресторану на улице Африка (или в ее районе). Там солидные особняки, в том числе иностранные посольства. Ресторан-столовая, без каких-либо украшений. Деревянные лавки, покрытые пленкой, немало народу, в том числе иностранцы. Уселись за длинную лавку. Официант тут же принес набор закусок: большой лаваш, маринованные огурцы и чеснок, кусочки сыра, что-то типа омлета на тарелках, банку апельсинового напитка и молоко (два последних «блюда» – ледяные).

Попытки выпросить чай или хотя бы горячую воду не увенчались успехом. Нас официанты не поняли, но в любом случае, по словам Суна, у них ничего подобного нет. Мы с такой ситуацией в Тегеране уже не раз сталкивались. Пришлось есть не запивая. Вскоре прибыло заказанное горячее. На трех длиннющих шампурах огромные куски баранины с косточкой, поджаренные помидоры. Каждому по четыре, кажется, куска. Натуля сказала, что впервые поели здесь что-то по-настоящему вкусное.

С едой справились быстро, общий счет, как мы поняли Суна, около 20 $. Из ресторана, заплатив непонятно за что болтающемуся у машин бугаю, двинулись домой к Суну. Дом недалеко, квартал богатый, дома не очень броские, но добротные, более-менее опрятные. Преодолели несколько дверей на замках, вошли в квартиру. 5 комнат. Огромная гостиная, просторная кухня, несколько небольших комнат. Из гостиной дверь ведет во внутренний двор с бассейном. Полы в ковролине, но затертые и неприглядного цвета, мебель минимальная, оборудование в кухне, люстры – все очень убогое. Но жить можно, тем более что аренда в месяц всего 600 $. У нас за такое взяли бы гораздо больше, 2 тысячи уж точно, а учитывая бассейн, может быть, и дороже.

Сун выставил яблоки, апельсины, вскипятил чай. Угостил меня и Наташеньку пивом «Яньцзин». Мы нагрели банку и чуть выпили, помянув Папулю. Так что традицию не нарушали даже в «сухом» Иране.

Говорили на разные темы:

– Сун чуть ли не наизусть выучил Наташин доклад, постоянно цитировал его и восхищался. Кричал, что она должна быть мининдел России.

– Рассказывал, что у хозяина, что живет наверху, устраивают танцы, женщины ходят в шортах. Многие в домах пьют. Сун сам закупает спиртное в Дубае и тащит сюда (китайское посольство выписывает спиртное в Голландии под видом кофе, воды и т. д.).

– Китайцы не любят Иран, нравы, еду. Жена и дети навещают, но тут же уезжают, не выдерживают.

– Привозят свинину, друг друга угощают.

– Электричество такое дешевое, что Сун не выключает свет, когда по вечерам уходит.

– Преступность высокая. Нападают на иностранцев. Захватывают машины на шоссе Тегеран – Исфахан.

– Ковры изобрели китайцы, так как ковры у них лучше.

– Три преступления Горбачева: а) развал СССР; б) развал экономики; в) прозападный уклон. Ошибки Мао: а) классовая борьба;

б) игнорирование экономического развития.

Вечером (в 22:00) пришел советник Владимир Иванович Иваненко. Расспрашивал о конференции. Оказался очень интеллигентным и интересным человеком. Из сказанного им:

– В Иране параллельные армии: религиозная и обычная. Стражи по улицам в форме не бродят. Но они бдят. Женщин третируют. Его дочь (16 лет) приехала на лыжный курорт в джинсах и короткой куртке. Едва вышла из машины, как полиция тут же заявила папе (который похож на иранца): «Ты что, с ума сошел, как твоя дочь одета?!».