Американцы, к тому моменту безнадежно погрязшие во Вьетнамской войне, живо откликнулись на ухаживания китайцев. И ситуация в рамках «большого треугольника» коренным образом изменилась: если раньше СССР и КНР совместно противодействовали США, то теперь КНР и США сплотились против нас, «белого полярного медведя». Вашингтон приступил к поставкам Пекину вооружений и обмену с ним разведывательной информацией. Переход Китая в 1979 году на путь рыночных реформ еще больше подхлестнул симпатии к нему за океаном, американцы вознамерились способствовать перерождению коммунистического гиганта в полнокровного члена «свободного мира».

Но и данная конфигурация взаимоотношений в «треугольнике» оказалась недолговечной. В СССР к власти пришел М.С. Горбачев, чье «новое мышление» привело к прекращению холодной войны с Вашингтоном и с Пекином. На какое-то мгновение показалось, что «большая тройка» прекратила внутренние распри и приготовилась конструктивно взаимодействовать на благо всему человечеству.

Мгновение, увы, быстро улетучилось. В июне 1989 года китайские власти силой подавили выступления сторонников демократизации КНР на западный манер. Соединенные Штаты немедленно дистанцировались от Пекина и одновременно продолжили сближение с Москвой, стремясь теперь уже СССР закрепить на рельсах рыночной экономики, втянуть его в орбиту западного влияния. После распада Советского Союза и появления у кремлевского руля прозападных демократов американцы загорелись идеей сомкнуть ряды с Россией и в китайском вопросе – в четыре руки подталкивать КНР к изменению своего строя и политики.

Однако идиллия в российско-американских отношениях тоже вскоре иссякла. Ощущая себя победителями в холодной войне и упиваясь собственным превосходством в военно-политической и экономической областях, Соединенные Штаты замахнулись на глобальную гегемонию. Это пришлось не по душе ни Москве, ни Пекину, и настала очередь им сближаться на почве противостояния американской стратагеме.

Ни мы, ни китайцы не заинтересованы в конфронтации с США, но если Россия и Китай будут усиливаться и не соглашаться на американскую гегемонию, нарастание напряженности в отношениях Вашингтона с Москвой и Пекином представляется неизбежным».

Китайский ученый Ли Цзинцзе в своем выступлении разъяснял, что партнерство КНР с Россией основано не только на геополитических мотивах, важнее внутренние реформы. Принстонский профессор Гил Розман выражал опасения, что США могут допустить ошибки и своей глупой политикой довести дело до катастрофы, как уже не раз в прошлом великие державы совершали крупные ошибки, будучи не в состоянии «прочитать» будущее (Вьетнам, Афганистан и т. п.).

Майкл Пиллсбери в комментарии хвалил всех, особенно Сашу Мансурова, за архивные подвиги, меня даже не упомянул. Хотя сам Саша сказал, что хвалить надо меня, я – «лидер архивной программы». Пиллсбери не отреагировал, не пошел на ланч и просто исчез (хотя и подарил свою книгу).

Далее обсуждались разные вопросы: ПРО, Иран, СНГ. Абсолютно ничего провокационного, напротив, критически по поводу США.

После окончания конференции ко мне стали подходить люди. Сначала Лео Орлеанс из Фонда «США – Китай». Оказывается, он переводил наши с Натулей книги по азиатской тематике. Я его не помню, но вроде бы встречались. Дама, которой я якобы когда-то помог в Москве, подарила свою книгу о Горбачеве (ее супруг работает в IREX). Бабуркин (защищался в ДА), тайваньцы, китайские дипломаты и т. д. Все хвалили за наши труды и выступление на конференции. Среди прочих подошел, опираясь на костыли, седой человек. Широко улыбаясь, спросил:

– Помнишь? 70-е годы, Сан-Франциско?

Я узнал: Дональд Видон, юрист, молодой, полный энергии, любитель покутить. Он часто приглашал нас на вечеринки с обильным угощением.

Теперь, оказывается, живет в столице, в престижном районе, продолжает заниматься юридической практикой. Процветает. Женат, супруга тоже востребованный юрист. Дон пригласил приехать в гости. Продолжил уговоры вечером по телефону.

В заключение конференции состоялся ланч. Там встретился с Дональдом Кайзером (которого знал по Пекину, 1982 г., 1-й секретарь посольства США). Очень тепло общались, и я вдруг понял, что у нас в этой стране действительно полно знакомых, друзей, что нас знают и даже уважают. Ланч вот только был ужасный: какую-то подошву вместо мяса ели.

После ланча опять заседание по проекту. Договорились обо всем: главы, авторы, порядок работы, гонорары. Вечером гулял по городу. Бросились в глаза два момента:

– Открытость и доступность Белого дома. Можно подойти к решетке с северной стороны и рассматривать фасад дома. Охраны не видно.

– Красота, аккуратность Вашингтона, великолепная зелень. Город полностью перестроен по сравнению с 1970-ми (центр). Другое дело, что бомжи все-таки есть.

Включил ТВ, о России попался один сюжет, шпионская история. Интересного много, всего не опишешь. Распирает от мыслей, информации. Здесь и Китай, и манеры американцев, и ритм жизни города и т. п. О чем стоит задуматься – это об искренней и глубокой заинтересованности Китая в хороших отношениях с нами. Они нас действительно понимают: Чечня, НАТО, Югославия, Запад в отношении стран СНГ.

29 апреля 2000 года, 7:00

Вчера участвовал в заключительной беседе в IREX и оттуда пешком пошел в Центр Вудро Вильсона, еще один важный исследовательский институт. Пригласил туда иранист Джон Паркер. Тепло принял, отвел к директору Блэру Рублу. Говорили о сотрудничестве. Познакомил с бывшим послом США на Украине Вильямом Миллером. Оказался полным профаном в украинских реалиях. Не знал, в частности, что настроения на Западной Украине отличаются от преобладающих на Востоке. Или делал вид, что не знает?