Хаджар появлялся там редко. Что он, что Аркемейя, вызывали среди молодняка слишком большой ажиотаж, а постоянно отказывать просьбам сыграть или пообщаться было не с руки.

Что же до совсем маленьких, то они были заняты играми внутри самой деревни – им не разрешалось без старших покидать границу частокола.

Но дети не грустили.

Они строили большие снежные замки (простые валы, но им казалось, что это крепости великих воинов и героев) и вели оттуда прицельный огонь по ордам демонов, подступавшим к ним – их друзьями, братьям и сестрам.

Пока Хаджар шел к дому, в него тоже прилетело несколько снежков.

– Дядь Хаджар, – кричали ему дети. – а поиграй с нами!

– Дядь Хаджар! А почему ты такой большой?!

– Дядь Хаджар, а это правда, что ты заборол медведя?

– Дядь Хаджар, а кто сильнее – ты, или кузнец Васанг из деревни Щуплень?

Хаджар им улыбался, махал, в кого-то даже бросил снежком, но шел не останавливаясь. Он уже не совершал той ошибки, что прежде, когда решил пообщаться с детьми.

В тот раз они повисли на нем гроздьями и терзали вопросами и расспросами вплоть до самой ночи. Так замучили, что если бы не подоспевшая на помощь Аркемейи, которую дети (да и не только они) считали волшебницей, причем не ясно – злой или доброй, то сидеть Хаджару с деревенским выводком и всю ночь.

Свернув с главной улицы (по совместительству – единственной) Хаджар направился через вырубку к стоявшему особняком дому травницы, который, собственно, и латал вплоть до самых холодов.

Получившийся результат его полностью устраивал. Нигде ничего не подтекало. Не продувало. Было хорошо и тихо. Но все равно уже появились наметки, что можно сделать к сезону тепла.

Надо и крыльцо поправить. Колодец новый прорубить. Поднять землю, чтобы можно было вырастит на ней сад. А то на общем уровне корни деревьев будут с колодцем за воду биться. А так – на пластах повыше попьют.

Да и баньку, может, срубить. Сам Хаджар в бане не топился ни разу в жизни, но Медведь Догар отзывался о ней так, что Хаджар до сих пор помнил.

А вот года через два можно будет подумать о том, чтобы рядом со старым срубом ставить новый – на две комнаты побольше, с хорошей горницей и двумя печами.

Так, просто на всякий случай и чтобы…

Хаджар остановился и, с усталым вздохом, размял, с хрустом шею и плечи.

– Господа, – окликнул он шестерых мужчин. – чем обязан?

И заранее было понятно, что ничем хорошим. Глава 1196

— Ты Хаджар Дархан? – вперед подался самый крупный из шестерки. И, судя по тому, что у всех у них был один, как под копирку, пышный нос картошкой, то, кажется, это были братья.

– Я.

— Значит муженек ведьмы этой, да? – второй, как будто с песни барда или рассказа бродячего сказочника, имел писклявый голос и щуплую комплекцию.

Интересно, их с одного гончарного станка лепили. В том плане – всех мелких бандитов широкой дороги.

— Не уверен, что она ведьма, — задумчиво протянул Хаджар. – но предположим. А в чем вопрос?

— Вопросов нет, муженек, — последнее слово громила произнес с явной издевкой. – жинка твоя брату моему зелье споила дюже хреновое. У него после этой настойки с женщинами… не получается.

Один из шестерки, видимо тот, про которого шла речь, зарделся и даже попятился назад.

Хаджар еще раз осмотрел братьев. Все примерно погодки, от старшего до младшего разница лет восемь, может десять максимум.

То, что они бандиты, сомневаться не приходилось. У одного, старшего, имелся даже мечишко. Именно мечишко, а не меч. На деле — перекованное лезвие от косы. Причем перекованное самостоятельно и не очень качественно.

Таким только пугать, да деревенских резать – от простой кожаной куртки погнется или сломается.

У остальных, в основном, ножи и топоры. Но тоже не боевые. Для разделки мяса, в основном.

Одеты не очень по погоде. Тепло, но явно зябко — кто-то даже дрожал. Немного чумазые, двое — с явное хворью. Глаза усталые, щеки и глаза впалые.

Внезапно Хаджар вспомнил один слух, который ему рассказал Ругах. О том, что в соседней деревне девочка пошла ночью гадать в лес на суженного, но…

Наткнулась на “злого человека”, который взял её силой. Вот только не знал он, что девочка была больна какой-то женской болезнью. И, видимо, не очень женской.

Аркемейя…

Моральный компас у охотницы показывал верное направление, но вот методы, которые она выбирала… можно было ведь в баронство весть направить. Там за этих братьев даже награда назначена.

Деревне бы не помешало. Может частокол новый поставили бы или “ратушу” подлатали.

– И что вы хотите, добрые люди?