– А женщин насилуют тоже из-за болезни.

– Пьяный молодой парень, который почувствовал силу и кровь… у него ведь, после твоего зелья,женщин больше не будет?

– Не будет, – хищно улыбнулась Аркемейя.

– Тогда ты наказала его в достаточной степени. А что дальше – пусть законники с ним разбираются. Завтра схожу до верстовых – передам, что видел их. Это их право и их дело. Не наше и не мое.

Аркемейя прищурилась.

– Поэтому ко мне не подпустил? – спросила она. – Чтобы не убила?

Хаджар кивнул.

Если бы он не успел перехватить громилу, то следующим шагом селянин отправил бы себя к праотцам. Слишком дорогая цена за то, что они отняли половину добычи у нескольких охотничьих групп. Да и смертью никто бы из шестерки не искупил свои грехи.

– Ты зачем на крыльцо-то вышла? Так бы, может, и мирно все решили.

– Не хотела, чтобы они тебя задерживали.

– Так соскучилась? – Хаджар, с улыбкой, подался вперед, но Аркемейя отстранилась.

Они смотрели друг другу в глаза.

Молча.

– Я знаю, что ты уже восстановился, – прошептала охотница.

– Аркемейя я…

– Посмотри на меня, Хаджар, – попросила она. – посмотри сквозь Реку Мира.

И Хаджар посмотрел.

Сперва на лицо, затем на плечи, на грудь, а под конец на живот.

Дыхание Хаджара перехватило.

Сердце остановилось и не хотело возобновлять свой бег.

По щекам Аркемейи скатилось несколько слез.

Она бережно обвила руками живот.

– Я бы их точно убила, – прошептала она. – просто потому, что не хочу, чтобы мой сын рос там, где есть такие жалкие люди и…

Договорить она не смогла.

Хаджар подлетел к ней. Поднял на руки и закружил.

Они смеялись и что-то говорили друг другу, но не могли разобрать что именно.

***

– Возвращайся скорее, – попросила Аркемейя.

Хаджар, накинув тулуп, поцеловал в лоб жену.

– Я до верстовых и обратно, – пообещал он. – жаль, что вчера им отдал деньги, конечно… нам теперь надо древесины закупить. Дом сразу по весне буду ставить и…

– Дети адептов дольше живут у матери под сердцем, – засмеялась Аркемейя. – у нас есть три года впереди.

– Три года… да за три года я тут целый дворец выстрою!

– Выстроишь конечно… только до верстовых сперва дойди.

– Верстовые… ах да… точно! Я быстро… я мигом…

И Хаджар, быстро клюнув Аркемейю в щеку, вышел за дверь и исчез во вспышке белой молнии. Это был первый раз, за почти целый год, когда он воспользовался энергией.

Аркемейя с улыбкой покачала головой и, закрыв дверь, прошла обратно на кухню.

В тот момент, когда она наклонилась к котелку, позади прозвучало:

– Я тебя предупреждала… нечистая.

В отражении металла Аркемейя увидела горящие звериным огнем зеленые глаза и белоснежные волосы. Глава 1197

Возвращаясь от верстовых, Хаджар решил пройтись пешком. Во-первых, просто потому, что мчащаяся белая молния в разгар зимы могла привлечь ненужное внимание селян, а во-вторых…

Хотелось все обдумать.

Мысли так и роились в голове.

Сложно было так исхитриться, чтобы “ухватив за хвост” одну из них, не потерять нить остальных.

У Хаджара будет сын. Свой. Родной. Его кровь от крови. Плоть от плоти.

Но…

Сможет ли он вырастить его? Стать ему хорошим отцом?

У самого Хаджара никогда не было отца в том плане, в котором его воспринимают обычные люди. Король Хавер, за тот маленький срок, который они с Хаджаром прожили на одной земле — виделся с сыном, в сумме, не больше трех дней.

Это были короткие прогулки, редкие визиты, маленькие встречи. Все остальное время король Лидуса проводил в делах, разъездах, советах или на войне.

Так что Хаджар не знал, что должен делать отец.

Как рассказать его сыну, что хорошо, а что плохо, если Хаджар и сам этого до сих пор не очень понимает? Как научить быть достойным и честным человеком, когда не можешь, глядя себе в глаза в речном отражении, сказать, что честен и достоин?

Как…

Как назвать сына? Какое имя ему дать, чтобы он нес его гордым знаменем через все невзгоды и страдания, которые принесет ему этот мир.

Что ему сказать?

– Делай первый вздох, – Хаджар вспомнил слова Травеса над животом его жены. — это жестокий мир. Многие невзгоды будут ждать тебя. Не бойся.